Комната (Room), 2015, Леонард Абрахамсон
Добрыня Никитич рецензирует фильм Леонарда Абрахамсона.
Если есть образчик правильного фестивального кино, то это как раз «Комната» Абрахамсона: бытовой реализм как источник лобовой, но очень важной морали и нарочитое отсутствие глянцевости – вы знаете, что получите еще до просмотра, и едва ли ошибетесь в ожиданиях. В данном случае Маугли сарая воспитывается матерью-волчицей, истово защищающей его от шакала за стеной, в попытке сберечь дитя для прекрасного мира снаружи, который сама так недальновидно не ценила. Пасторальный взгляд умилительного мальчугана Джейкоба Тремблэ на неведомую ему жизнь вне четырех стен проецирует совершенно вторичный и откровенно неинтересный титульный посыл выйти, наконец, из комнаты, совершить кучу ошибок и понять, что всем нужно солнце. Изобретательности сценария по части жизнеутверждения едва хватило бы на детскую сказку, дабы развлекать маленького Джека перед сном во время его заточения.
Но в комнате два героя.
Если есть образчик правильного фестивального кино, то это как раз «Комната» Абрахамсона: бытовой реализм как источник лобовой, но очень важной морали и нарочитое отсутствие глянцевости – вы знаете, что получите еще до просмотра, и едва ли ошибетесь в ожиданиях.
“Комната”, рецензия
Мать Джека отвечает за то настроение, что, на первый взгляд, идет в разрез с основным посылом – она олицетворяет собой разочарование в ситуациях, когда ты вроде должен быть на седьмом небе, но что-то не так, и ты даже улыбаешься насилу. Ставший меметичным конфликт ожиданий и реальности здесь рассмотрен сквозь любопытную призму спасенной жертвы, не довольной условиями свободы. Создатели фильма уверены: эта необъяснимая тоска неизбежна; абсолютное принятие ожидаемой действительности возможно только при абсолютном же неведении (воистину, ignorance is blissful). Человек обречен постоянно сравнивать, неважно от праздного безделья или от шока. Нервная, сжатая в течение всей второй половины фильма Бри Ларсон мечется между приличествующей благодарностью и глухим разочарованием, не видя для себя выхода выбрать ни одну из крайностей. Победит же (здесь без сюрпризов) пресловутое жизнелюбие, упрямое, как бамбук, если не благодаря, то хотя бы вопреки; не нужно радоваться, смеяться и притворяться счастливым – просто выйди из комнаты.
