//“Московские сумерки”, рецензия

“Московские сумерки”, рецензия

Москва слезам привидений не верит

Московские сумерки, 2012, Алёна Званцова

Дмитрий Котов изучает премудрости загробного мира в фэнтезийном фильме Алёны Званцовой

Алёна Званцова хоть и не входит в обойму самых известных отечественных режиссеров, уже успела сделать себе имя как самобытный автор, пытающийся в своем творчестве постичь тайны загробной жизни с неподдельной увлеченностью. Первый крупный успех Званцовой на сценарном поприще (в соавторстве с Дмитрием Константиновым) — «Я остаюсь» (2006) — комедийная драма Карена Оганесяна о скептике, попавшем после смерти в загадочное и пустынное подобие чистилища. Несколько лет спустя оригинальную концепцию распределения человеческих душ в ад или рай по законам юриспруденции Алёна уже в качестве постановщика воплотила в проекте «Небесный суд», сначала вышедшем на ТВ в формате мини-сериала, а потом перемонтированном в полуторачасовую полнометражку для показа на большом экране. В том же 2012 году ею был снят и телефильм «Московские сумерки».

Врач-кардиолог из Череповца Игорь Михайлович Летников, можно сказать, сгорел на работе: нелепо выпилился из земного бытия, на себе показывая студентам принцип работы дефибриллятора. Но свет в конце туннеля не загорелся, врата не отворились, апостол Петр ручкой не помахал. В общем, что-то пошло не так. Теперь Игорь может выйти в люди только ночью, с рассветом становясь невидимым, дыхание у него ледяное, а от любого физического контакта с живой материей ошарашенный недопокойник временно исчезает, «вылетая» из реальности, как пиратская версия компьютерной игры. Не остается иного выхода, как в столь странном амплуа вернуться в лоно семьи. Отойдя от шока и все еще разыгрывая перед знакомыми безутешную вдову, жена почившего Лариса адаптируется к деликатным обстоятельствам, продолжая выстраивать супружеские отношения с застрявшим между мирами Игорем. Более того, смерть — не достаточный повод для бездействия, когда крепкое отцовское плечо необходимо обеим дочерям: одна ходит пешком под стол, вторая поступает в вуз.

“Московские сумерки”, рецензия

Талант Званцовой как сценариста проявляется в решении почти неподъемной задачи рассказать оригинальную и ни на что не похожую историю в рамках классического сюжета о призраке, не по своей воле задержавшемся на бренной земле. После культовой мелодрамы «Привидение» с Патриком Суэйзи и Деми Мур зритель имел возможность познакомиться с множеством схожих персонажей: четверо бестелесных нянек в комедии «Сердце и души», симпатяга-коматозница Риз Уизерспун, увязшая в собственной квартире «Между небом и землей», ворчливый дантист Рики Джервэйса, ставший жителем «Города призраков»… А вот Игорь оказался каким-то неправильным привидением. Он и сквозь стены не шагает, и потусторонних звуков не издает, и даже на спиритической доске выводит не традиционные для жанра «хоррор» угрозы про Сатану и смерть, а приземленное «Пошел на». Под ненавязчивым прессингом жены он переезжает с родней в Москву, по старому паспорту устраивается работать на «скорой» в ночную смену и даже соглашается на поход к семейному психологу…

Попытки разобраться в природе феномена не приносят желаемых результатов: «гугл» бессилен, а мистическая встреча с Черным Монахом на послезакатной экскурсии «По следам московских привидений» рождает лишь удручающее определение «херня в капюшоне». Но вот, уже почти смирившись с незавидной уникальностью своей неловкой ситуации, в тихом уголке выставочного зала на ночи музеев Игорь встречает ее…

Без сомнения говорящая, фамилия героя тут же запускает ассоциативный полет фантазии и рождает вопросы: сможет ли Летников после летального случая прервать свой необъяснимый летаргический сон, канет ли в итоге его неприкаянная душа в Лету?.. Фамилия свежеиспеченной подруги по несчастью — Кати Цыркун — тоже будто не случайно созвучна с английским circle, «круг». Обсуждая с Игорем неудобный вопрос разницы в возрасте, 19-летняя художница-самоубийца говорит о реинкарнации, предполагая, что на самом деле ей может быть уже 800 лет. А что такое реинкарнация, если не беспрерывная циркуляция души по колесу самсары? Даже коллега-интерн, гот с мрачным макияжем и свисающим из мочки уха крестом, знакомясь с Игорем, представляется Лестатом, именем вампира из романов Энн Райс.

Фэнтезийная форма повествования очерчена легкими мазками житейского юмора, порой наивного и курьезного, часто ироничного и чуть-чуть хулиганского, но всегда искрометного. Званцова аккуратно, будто хрустальный шар в шерстяную варежку, помещает в свою полусказку для взрослых рассуждения о Боге и страшном суде, о бессмертии и непостижимости Того Света

На фоне зажигательных, но метко цепляющих композиций рок-группы «Ундервуд» фэнтезийная форма повествования очерчена легкими мазками житейского юмора, порой наивного и курьезного, часто ироничного и чуть-чуть хулиганского, но всегда искрометного. Званцова аккуратно, будто хрустальный шар в шерстяную варежку, помещает в свою полусказку для взрослых рассуждения о Боге и страшном суде, о бессмертии и непостижимости Того Света. Плавная манера съемки ручной камерой, избавленный от пестроты колорит, приглушенное освещение и реалистичные будничные локации делают «Московские сумерки» ни разу не похожими на российский телефильм, а скорее роднят их с лучшими образцами камерного и аскетичного скандинавского кино. Свежие, динамичные, находчивые диалоги со множеством хохм, цитат и отсылок вызывают улыбку ровно в то время, когда по спине проходит холодок от подспудного осознания гнетущей экзистенциальной массивности затрагиваемых тем.

Каждый ищет ответ на вопрос о смысле жизни. И он, если, конечно, не заключен в числе «42», может оказаться гораздо невыносимее, чем неизвестность, поджидающая нас за последней чертой. Привидения так же несовершенны, грешны и эгоистичны, как и люди, скованные телесной оболочкой. Они так же тянутся к свету и теплу, жаждут понимания и очень неохотно признают свои ошибки. Осторожно, но настойчиво, будто указательным пальчиком в плечо, словами разочарованного в силе научных знаний кардиолога, Званцова подталкивает зрителя к мысли: пока сердце бьется и качает кровь, нет ничего более значимого, чем любить и быть любимым. Наверное, если бы все звезды в итоге сошлись на этой правильной, но банальной мысли, «Московские сумерки» стали бы очередной, пусть и крайне экстравагантной, но все же старой песней о главном. Однако финальный расклад рвет все мыслимые шаблоны, извергая наружу хтонический хаос бессознательного. Какова подлинная цена слов и поступков, лжи и истины, раскаяния и прощения, милосердия и возмездия? Все ли мы равны перед смертью?.. Об этом придется подумать уже самостоятельно, после титров. Сколь неисповедимы пути Господни для верующих, столь неизведанны законы Мироздания для материалистов.

Telegram
Хронология: 2010-е 2012 | | География: Россия и СССР
Автор: |2019-01-05T21:21:24+03:0028 Октябрь, 2017, 11:46|Рубрики: Рецензии|Теги: , |
Дмитрий Котов
Коренной москвич. Искусствовед, специалист по архитектуре. Автор видеоблога о достопримечательностях Москвы и не только. Между делом — суровый Grammar Nazi. Из всех дам более всего уважает Кровавую Мэри, на остальных смотрит ласковым взглядом Ганнибала Лектера. Обворожён короткометражной анимацией и чернушным российским артхаусом, как кот сметаной. С многолетней депрессией борется путем вдумчивого просмотра кино с родины фьордов и Карлсона
Сайт использует куки и сторонние сервисы. Если вы продолжите чтение, мы будем считать, что вас это устраивает Ok