Состояние «Сибирь»
Профессионал (Siberia), 2018, Мэттью М. Росс
Армен Абрамян предупреждает негативную реакцию на «развесистую клюкву» и предлагает рассмотреть фильм Мэттью М. Росса, опустив российские декорации или заменив их, например, мексиканскими
Американец Лукас Хилл (Киану Ривз), торгующий драгоценными камнями, приезжает в Санкт-Петербург для совершения крупной сделки с видным представителем местной мафии. Но его напарник Пётр по неизвестным причинам в последний момент срывается в родной шахтёрский городок в Сибири. С ним же исчезает и предмет сделки – россыпь редких голубых бриллиантов. Хилл вынужден тоже лететь в Сибирь. Петра он не найдёт, зато познакомится с одинокой, но своенравной девушкой Катей (гиперсексуальная румынка Ана Улару), и жизнь его уже никогда не будет прежней. Да и самой жизни останется всего ничего. Это не спойлер, это роковая предопределённость, транслируемая с первых кадров средствами узнаваемого эстетического кода.
«Профессионал» Мэтью Росса далеко не «Самурай» Жан-Пьера Мельвиля, а Киану Ривз совсем не Ален Делон. Но и он умеет меланхолично и с достоинством молчать в кадре, да и вообще смотрится молодцом. После очередного страстного соития Катя спрашивает героя Ривза, сколько ему лет, и он честно отвечает: «Пятьдесят один», – хотя мог бы сказать, что сорок два, и было бы нормально. Хорошо выглядит мужик. Возраст определённо красит смазливого мальчика с энигматичным именем Киану, придаёт лицу благородной печали, а взгляду – глубины, чего порой так недоставало в принесших ему известность ролям в дорогих студийных проектах.
Добрая половина диалогов звучит на русском языке. Местами текст фонетически скверный, но только местами. Семантика и синтаксис проработаны лучше, чем в сценариях подавляющего количества исконно русскоязычной продукции. Даже какие-то совершенно, казалось бы, внутренние идиомы вроде шутки из гайдаевской комедии вкраплены не без остроумия. Но в наших краях «Сибири» ничего не поможет, назови её хоть «Профессионалом», хоть «Охотниками за сокровищами». Российский зритель, как самый чуткий, образованный, интеллигентный, заранее почувствует себя оплёванным всем этим сибирско-питерским мракобесием, оскорбится до глубин своей патриотичной души и, несомненно, усмотрит в этом развлекательном фильме второго ряда пасквиль и клевету. Мягко говоря, неадекватная реакция на недавние «Номер 44», «Красный воробей» и «Смерть Сталина» тому яркий пример.
Кадр из фильма “Профессионал”
Понятно, что никакого пасквиля здесь и в помине нет, сама история вполне универсальна, а клюква не такая уж и развесистая. Реалии россейские вполне можно заменить, например, на мексиканские. Ну, была бы вместо буфетчицы Кати, барменша Розита. Ну, хлестал бы чужестранец из горла не водку «Сибирская роса», а текилу «Гвадалахарский закат». Восторженно млел бы не от вареников, а от энчиладасов. Охотился бы не на медведя, а на кабанов или крокодилов. И не горланил бы под мухой в компании суровых сибиряков «Ой, мороз, мороз», не пытался бы понять своей американской головушкой шутку про «птичку жалко», не выговаривал бы с акцентом смачную русскую матерщину… Будь у всего перечисленного иная аналоговая культурная идентичность, вопросов у отечественного зрителя к происходящему было бы меньше. Некоторые даже употребили бы чудесные слова «атмосферность» и «аутентичность», хотя это были бы те же калькированные стереотипы, раздробленные кросс-культурными мифологемами в информационном океане симулякров, симуляций и элементарной лжи не злого умысла ради, а по причине элементарной лености. Люди же, в большинстве своём, не только чужую культуру не знают, но и свою не очень-то уважают.
Да, ещё лет десять назад могла быть Мексика, двадцать лет назад, допустим, Палермо или Гонконг. Какая разница. Нет такого места в мире, которое не обладало бы способностью стать вальгаллой для заблудшего, послужить ему переходом в ад или в места менее жаркие (в зависимости от сделанного выбора в критической ситуации). В конкретном случае это Россия. Вариант не самый дурной. Это виньеточный Петербург с флагманской улицей Рубинштейна, на которой расположен малинник мефистофельского бандюгана с говорящей фамилией Волков, где проходит извращённое братание русского авторитета и американского гастролёра. Это питерский Львиный мост, на котором герой получает важное предупреждение о том, что в деле замешаны могущественные ФСБшники. Это сибирские окраины с их историческим грузом солженицынского толка. Неудивительно, что и здесь не обошлось без житейских мудростей сидельцев ГУЛАГа. Да и Павел Личникофф (Волков) в своём классическом, но и как всегда точном по фактуре и экстраполяции образе демонического русского, склонен к своеобразной афористичности: «Терпение, как воздух в герметичной комнате. Неважно, сколько его изначально: рано или поздно оно закончится». Неслучайная максима для понимания режиссёрского замысла.
В каком-то отношении этот малобюджетный проект, не получивший в большинстве стран полноценного проката, даже показательнее и острее дорогостоящего блокбастера – экранизации бестселлера «Красный воробей» в отношении того, что из себя представляет Россия в современных реалиях бессознательного информационного масскульта. Но и здесь «русский след» – картонный задник, подсветка и экзотический самовар – не столько оскорбительный, сколько лубочный; в меньшей степени топографический, в большей – интерьерный. А внутри – тот же паттерн повсеместности. Насмешливые и быдловатые русские деревенщины мало чем отличаются от штатовских реднеков: «на лицо ужасные, добрые внутри» (как пелось в другом фильме о контрабандных каменьях). Мафиозная банда Волкова – заурядные мелкобуржуазные гангстеры, мнящие о себе больше, чем они есть на карте соотношения сил. И в который раз главными сволочами и моральными уродами оказываются представители спецслужб, тоже одинаковые по всему миру оборотни: благопристойно-деликатные по манерам, но лишённые чувства сострадания и маломальских принципов.
И как криминальная мелодрама, и как любовная драма, и как притчевый триллер фильм не далеко не идеален. Но в этой шероховатости есть свой шарм
Фильм выходит на экраны на волне успеха набирающей рост франшизы «Джон Уик», и российский прокатчик, заискрив лютым креативом, в качестве названия «придумывает» «Профессионала», не желая разубеждать потенциальную публику в ожиданиях касательно текущего главного кинообраза некогда топовой голливудской суперзвезды. И плевать, что «Сибирь» – это антиУик, где поведение Ривза последовательно и методично отличает именно что непрофессионализм. Но неизбывная тоска в глазах иноземца с щетинистым лицом делает его поступки по-человечески понятными. Если и не вызывающими в полной мере соучастия (хотя бы из-за недостаточно проработанных мотиваций), то уж точно заслуживающими понимания.
Путь, который проходит Хилл между Петербургом и городком Мирный, хоть и основательно разрушает прежний мир героя множеством возникающих проблем, задолго до финала дарует ему мир в душе. На подобных смысловых контрапунктах Мэтью Росс и выстраивает повествование, в котором Ривз, поджаривающий гренки на завтрак для женщины, спасшей ему жизнь, важнее Ривза, отстреливающего из снайперской винтовки отряд киллеров. И эротических эпизодов здесь больше, чем экшна или саспенса, и они, само собой, значимее. Разборки же преступников выступают лишь стимулом для влюблённости и необходимым фоном для жертвенности.
Мэттью Росс, обладающий индивидуальным почерком, дебютировал в полном метре «Фрэнком и Лолой» – изысканно-нюансированным фильмом о любви, представляющим собой постмодернистское сочетание мелодрамы и нуара. Там авторство Росса было всецелым, им чувствовалось течение истории до мельчайших колебаний. Свою вторую картину он тоже поднимает на определённый эстетический уровень, но чувствуется, что сценарий создавали другие люди. К слову, не новички в жанре. Автор сюжета и один из сценаристов – Скотт Смит, написавший 20 лет назад запоминающуюся криминальную драму «Простой план». Здесь видно, что Росс – рассказчик уже чужого скрипта, пытающийся выразить его максимально полновесно, адаптируя под свой стиль, намеренно уводя внимание от интриг криминально-авантюрного характера в сторону фатальной лав стори. Получилось далеко не всё. И как криминальная мелодрама, и как любовная драма, и как притчевый триллер «Сибирь» не далеко не идеальна. Но в этой шероховатости есть свой шарм. Если что и можно поставить в вину режиссёру, так это стремление, вопреки всей так называемой клюкве, оставаться в рамках реалистического допущения. Россу не стоило ограничивать воображение, нужно было идти до конца в развёртывании метафоры о самурайской неизбежности, накалив ситуационный абсурд до предела. Метафоры о пути в никуда, без возможности что-либо исправить, но с шансом что-то понять про себя и свою попусту растраченную жизнь. Ведь Сибирь в фильме – это не выпуклый сегмент на глобусе, а состояние души, загадочный и непознаваемый символ недостижимой гармонии.
