Американский герой
Сделано в Америке (American Made), 2017, Даг Лайман
Артур Сумароков о фильме Дага Лаймана с Томом Крузом.
В 2017 режиссёр Даг Лайман снял два фильма, которые оказались радикально идеологически друг другу противостоящими, при общем их существовании в границах единого американского исторического и социального контекста, и при наличии единой задачи – сыграть на штампах привычного американского героя-одиночки, творящего всем своим осознанным бытием историю. Военная драма “Стена”, повествующую о двух американских военных, во время Иракской кампании попавших под обстрел невидимого до определенного времени вражеского снайпера, легко считывалась как внятный геополитический комментарий на волне воскрешения милитаристской риторики внутри самих США. Лайман лаконично вклинил свой камерный фильм в подстрочье хитового “Снайпера” Клинта Иствуда, а не, допустим, “Повелителя бури” Бигелоу с его прорывающейся честностью, не обременяя себя как автора излишней рефлексией. Собственно, чистая пропаганда (особенно если это хорошая пропаганда) не обязывает к такого рода авторскому сопричастию, и “Стена” выглядит как удобоваримый пастиш, но не более.
Кадр из фильма Дага Лаймана “Сделано в Америке”
Однако лента “Сделано в Америке”, жанрово определяемая как иронический экшен-байопик, на всех уровнях своего кинематографического фундамента противопоставлена ура-патриотической интонации “Стены”. Через призму истории успеха завербованного ЦРУ бравого летчика Барри Сила, в восьмидесятых годах служившего на благо свое Медельинскому наркокартелю, Даг Лайман с сатирическим задором размышляет о больших политических играх, в которых весьма часто вовлекаются люди мелкие, с большими запросами, но с по-настоящему мелкой душой. Узел драматического конфликта завязывается в фильме именно в тот момент, когда в жизни героя возникает выбор между личной выгодой и выгодой для государственных служб. Отказ от сотрудничества с ними повлечёт по умолчанию утрату всего, но и соглашение с ними же обернется тяжелым и изматывающим скольжением по тонкому лезвию. Выбор между тюрьмой и смертью. Впрочем, экранный Барри Сил куда как быстрее поддаётся хтонической силе большой игры, подсознательно воспринимая себя не как ведомого.
При этом Барри Сил в исполнении Тома Круза не является антигероем, как, впрочем, и не являлся таковым Джордан Белфорт. Личное обогащение как единственная важная цель жизни тем не менее не довели Барри Сила до состояния упоительной крайности, и Даг Лайман, рассказывая историю типичного индивидуалиста, лишь на нём не фокусирует свое режиссерское внимание, при всей харизматичности Тома Круза, перманентно перетягивающего на себя внимание. Впрочем, Пабло Эскобар в картине представлен достаточно сниженно, демифологизирован даже, на общем фоне демонизации оного в том же сериале “Нарко”. Строго говоря, практически вся мексиканская часть фильма подана в гротеске, лишена своей звериной инфернальной сущности, превращена в эффектный, но всё-таки фон для самоутверждения Барри Сила.
Однако лента “Сделано в Америке”, жанрово определяемая как иронический экшен-байопик, на всех уровнях своего кинематографического фундамента противопоставлена ура-патриотической интонации “Стены”.
Окрашивая ленту в ностальгические тона, хотя, скорее, просто следуя моде на ретростилистику, Лайман работает в рамках жанрового кино, с его властью экшена, снимая ленту академично, без киноязыковых изысков, фокусируясь на истории как первичном двигателе нарратива. Но вместе с тем в этой приключенческой зарисовке на экваторе сюжета всплывает броская сатира, карикатуризирующая как работу спецслужб, так и в целом всяческие геополитические игрища, в которых победители изначально ясны. Проворливый Барри Сил, ставший инструментом большого геополитического влияния, в фильме, впрочем, от себя реального достаточно далек хотя бы потому что “Сделано в Америке” лишь использует канву реальности, с усердием создавая миф Барри Сила. Американский миф, который живее всех живых.
