Ретрореализм
Буксиры (Remorques), 1941, Жан Гремийон
Андрей Волков – о драме Жана Гремийона
Вполне можно понять итальянских неореалистов и французских представителей “новой волны”, которые после Второй Мировой войны восстали против отвлечённых мечтаний в кинематографе. Особенно доставалось за пренебрежение реальной жизнью поэтическим реалистам, эстетика фильмов которых казалась в 1950-е гг. уже явно устаревшей. Оттого один из грандов “поэтического реализма» Марсель Карне после войны уже не имел той славы, которую он познал в 1930-е гг.
Жан Гремийон (1901 – 1959) не столь известная фигура французского кино 1930-1940-х гг., как Жан Ренуар и Марсель Карне. Его вспоминают в последнюю очередь при перечислении выдающихся представителей «поэтического реализма». Между тем, его «Буксирами» восхищался Жан-Люк Годар, как раз один из поздних реформаторов киноязыка, виднейший представитель «новой волны». Уж его-то в любви к «папочкиному кино» никто не может заподозрить – Годар камня на камне не оставил от эстетики предшественников.
«Буксиры» не принадлежат к шедеврам «поэтического реализма», как, к примеру, «Великая иллюзия» Жана Ренуара и «Набережная туманов» Марселя Карне. Истоки этого направления – и в желании забыть Первую Мировую войну, и в мировоззрении Жана Виго, который умер до его расцвета, но оказал большое влияние своим романтическим восприятием мира и простых людей. Вот и в «Буксирах» Жан Гремийон идёт во многом по его стопам. Кто-то даже легко сопоставит этот фильм с «Аталантой». Здесь тоже главный герой моряк, которого с блеском играет Жан Габен, один из ведущих актёров той поры. Он давно женат, и чувства уже успели поостыть. Он любит море, но неожиданно для себя увлекается женой другого капитана. Эта внезапная страсть – повод испытать его брак на прочность.
Кадр из фильма “Буксиры”
Довольно неприхотливый сюжет решён режиссёром в русле поэтической сказки. Избегая неприкрытой правды неореализма о жизни простых людей в послевоенную пору, Гремийон романтизирует и идеализирует их чувства, внутренний мир, устремления. Он верит, как и многие другие представители «поэтического реализма», что человек прекрасен и заслуживает право на счастье.
Вот только время уже было другое. В 1940 году Германия оккупировала Францию, и такое стремление не обращать внимания на то, что творится вокруг, уже далеко не всем могло понравиться. Да, жизнь продолжается и развивается в любых условиях, но что-то уж больно много иноземных солдат по площадям ходит. Это Вольтер в «Кандиде» мог поэтизировать частное бытие отдельного человека, но когда Лукино Висконти, один из будущих лидеров неореализма, вёл подпольную борьбу против нацистов, за что даже был арестован и приговорён к расстрелу, Жан Гремийон снимал сказку о моряке и его жене, выражая неудовольствие войной лишь устно, да и то в связи с тем, что на какое-то время пришлось прервать съёмки и искать место, где их можно спокойно закончить.
Конечно, это не критика в адрес прославленного режиссёра, ещё в период оккупации назначенного на почётную должность президента Французской синематеки, в которой он пребывал почти до своей смерти. Просто именно в этом ключе следующее поколение режиссёров воспринимало этих смешных старичков, которые что-то там романтизировали, поэтизировали, да ещё и снимали в студийных условиях, боясь выйти на улицу. Для неореалистов и «новой волны» павильонные съёмки были табу. Они и сценарий часто не писали, руководствуясь общими набросками, стремясь ухватить жизнь, как она есть. Работа Гремийона же выстроена по всем законам драматургии, где сюжетный конфликт разрешается в финале.
Довольно неприхотливый сюжет решён режиссёром в русле поэтической сказки. Избегая неприкрытой правды неореализма о жизни простых людей в послевоенную пору, Гремийон романтизирует и идеализирует их чувства, внутренний мир, устремления. Он верит, как и многие другие представители «поэтического реализма», что человек прекрасен и заслуживает право на счастье
Не нужно, впрочем, сравнивать «поэтические» мелодрамы 1930-1940-х гг. с современными аналогами. Режиссёры тех фильмов знали быт и психологию простых людей, оттого ничего похожего на современные сказки о «золушках» и «принцах и нищих» там нет и близко. Как это ни показалось бы оскорбительным некоторым особо непримиримым критикам предшествующего кино, но без «поэтического реализма» не было бы ни неореализма, ни «новой волны». Авторы будущих фильмов, сами того не ведая, усвоили достижения ненавистных им «папочек» в плане реалистического показа быта и нравов простых людей, не важно в селе они живут или в городе. Ракурс только сместился от поэзии к прозе. Так и в литературе XIX века романтизм уступил место реализму.
Подобно героям «поэтического реализма», которым уже не было места в изменившейся системе ценностей после Второй Мировой войны, также и режиссёры этого направления не нашли себя в эпоху Андре Базена. Кто-то, как Жан Гремийон, вернулся в документалистику в середине 1950-х гг., иные, как Марсель Карне, стали экранизировать классику, а некоторые – снимать более зрелищное кино (Пьер Шеналь). И лишь Жан Ренуар оставался до конца карьеры патриархом французского кино, как-то соединив эстетику «поэтического реализма» с современными подходами к кинопроизводству.
