Итоги-2019: Лучшие фильмы года по версии Добрыни Никитич

Душный, суетливый, тревожный и гипнотизирующий фильм братьев Сэфди. В прошлой их картине Роберт Патинсон бежал к совершенно конкретной цели, пусть и окольными путями – не дать брату пропасть за решеткой; теперь свой забег по Нью-Йорку осуществляет Адам Сэндлер, первое время создавая ощущение полнейшего хаоса: беспрестанно сменяющие друг друга лица в кадре, непрекращающиеся телефонные звонки и загадочный камень, ставший первопричиной всего сыр-бора. По иронии судьбы, красной нитью проходящие через всю ленту ставки на спорт являются едва ли не самой стабильной частью жизни героя Сэндлера, его константой в этом городе сплошных переменных. Ритм картины построен настолько удачно, что в кульминационной сцене (тоже со ставками) вы следите уже не за героем – за матчем, будто вы и есть тот уставший от творящегося вокруг бардака еврей-ювелир, жизнь которого цементируют банальный случай и физическая форма случайных спортсменов. Чувство полнейшей неустроенности, обуревающее весь фильм, – главное достижение братьев Сэфди. Состояние главного героя столь осязаемо через экран, что даже не по себе, но, есть подозрение, что это и есть та неограненная драгоценность, что несет в себе лента.

Здесь должна быть глупая шутка о летних американских протестах и Франции, которая просит подержать ее бокал вина. Лента Ларджа Ли в каком-то смысле наследует “Ненависти” Матье Кассовица: полицейский произвол и расовая нетерпимость во Франции никуда не делись, между отвергающими и отверженными по-прежнему катастрофически глубокая пропасть, а строить мосты не готова ни одна из сторон. Конечно, в ленте нет ни запоминающихся работ уровня и харизмы Касселя, как не может она похвастаться и пугающей черно-белой эстетикой Кассовица, но она безусловно важная, своевременная и в меру своих возможностей честная: ее суть не в том, чтобы занять чью-то сторону, но в том, чтобы показать, что сторон в этом конфликте нет вовсе.

Как бы ни хотела Грета Гервиг почивать на лаврах автора феминисткой интерпретации романа Луизы Мей Олкотт, правда в том, что роман сам по себе достаточно заряжен идеей женской эмансипации, так что осовременивание истории сестер Марч в соответствии с актуальной повесткой, которым так гордилась режиссер, весьма и весьма призрачно. Вместе с тем, работа Гервиг – это лучший кэнди-бар 19го года: сладко (но не приторно), стильно (так, что в пору каждый кадр сохранять где-нибудь в Pinterest) и по-девичьи нежно. Огромная удача для Греты – это Сирша Ронан в пуле ее актеров: что в предыдущей их совместной “Леди Берд”, что в “Маленьких Женщинах” сейчас Сирша полноправная хозяйка каждого кадра, в котором она появляется; Гервиг как нельзя выгоднее подчеркивает эльфийское обаяние актрисы образами столь же нездешних героинь. При желании можно поспорить с решением разделить весь сюжет на две параллельные линии, усомниться в касте Флоренс Пью (в одной-единственной сцене с лаймами в школе, где ее буквально окружают дети, а ей ну никак не 13 на вид) и посетовать на совсем уж невнятную линию Мег, но, по большому счету, это все вкусовщина. “Маленькие женщины”, живописуют вневременные сестринство, юность, мечтания и надежды, походя на полотно импрессионистов: вблизи, может, и хаотическое смешение цветов, но издали – трогательные, трепетные и безусловно красивые.

Великолепный пример того, как нужно рассказывать о политике в кино. Не с точки зрения идеологии, конечно (в данном случае сторонники выхода Британии из ЕС будут недовольны общей негативной оценкой этого шага), но с точки зрения эмоционального вовлечения сторонних наблюдателей, безразличных зрителей в политическую круговерть. Одно из крупнейших политических событий 21го века, описываемое в новостных сводках сухим языком законов, налогов, пошлин и виз, превращается в настоящую драму потерянных поколений британцев, которые всего-то хотели быть услышанными. Никуда не девшаяся классовая борьба Туманного Альбиона дала о себе знать самым неожиданным образом – громким голосом тех, кого обычно игнорировали, настойчивым “нет” той части электората, к которой не считали нужным обращаться в предвыборных кампаниях. Создатели картины честно стараются сохранять беспристрастность, но все же их сложно не заподозрить в личной симпатии к противникам Брексита. Герой Рори Кина, отвечающий за компанию по сохранению места в ЕС, и его соратники подчеркнуто логичны, оперируют статистикой, цифрами и здравым смыслом; герой Бенедикта Камбербетча, злой гений всей этой кампании, недвусмысленно циничен и безразличен к людским судьбам – важно только количество голосов. И если всем доводам рассудка и логики смог противостоять всего-то бездушный алгоритм, значит, не такие уж веские были эти доводы.

Виньетка в фильмографии ДиКаприо. Тарантино будто смотрит на него сквозь недоступную другим призму: то он снимает его в совершенно нехарактерной для него роли злодея в “Джанго”, то теперь пишет его в образе мелкого, суетливого, тщеславного и удивительно комичного актера и, что не удивительно, вновь точно попадает в спектр мастерства Лео. Еще более поразителен образ Бреда Питта, который, внешне ничего не делая, крадет вообще все внимание в кадре. Если вдруг вы никак не могли для себя сформулировать образ American Boy, у вас все вертелось на языке, но поймать не получалось, то это он самый: вальяжный, расслабленный, неторопливый, с непередаваемыми интонациями в голосе (смотреть, конечно, нужно в оригинале). Пусть вас не удивляет, что здесь так много про образы и так мало про сюжетное мясо картины – оно вполне себе диетическое, но с изумительными приправами, этого не отнять. И пусть трюк с альтернативной историей Тарантино уже использовал в “Бесславных Ублюдках”, нельзя не проникнуться тоской по эпохе, в которой ты никогда не жил, если ее рисуют вот так: солнечными красками, иронией, а где-то и сарказмом, свободной от проказы SJW. Только кино, дружба и хиппи (и немного сектантов).