Итоги: 14 лучших фильмов 2017 года по версии Армена Абрамяна

“Тебя никогда здесь не было”, “Теснота” и другие лучшие фильмы 2017 года по версии Армена Абрамяна

Очень смешное и одновременно очень страшное действо. Страшное своей парадоксальной и, кажется, незыблемой актуальностью для России. Как индикатор – нелепое лишение прокатного удостоверения в последний момент, показательные возмущения некоторых деятелей от культуры и политики, совершенно истеричная реакция господ, представляющих Фонд кино с Министерством культуры и, конечно же (уже привычные), оскорблённые вопли лично министра Мединского. Всё это до крайности странно. События здесь давние, основа у сценария комиксовая, в главных ролях известные лица англоязычного кинематографа. Тем не менее, тем не менее…будто и не было «Красного монарха» или «Пиров Валтасара». Но «Смерть Сталина» хороша и вне актуализированной подоплёки. Армандо Ивануччи обладает отменным чувством юмора (в предыдущей «В петле» он столь же метко высмеивал военные конфликты на Ближнем Востоке, инициируемые США и Британией) и много лучшим знанием истории России, чем большинство наших фильмоделов «двигающихся вверх» на конвейере идеологического мифотворчества. Редкий пример удачного сочетания гротескной комедии и сатирической драмы.

Тяжеловесный, но и завораживающий кинематографический монстр. Наверняка, один из последних авторских блокбастеров такого масштаба. Несовершенный, рушащийся под сводом собственных амбиций, римейк-сиквел классики научной фантастики из тех творческих неудач, которые стоят многих успешных хитов. Впечатляющий сплав видения Дени Вильнёва, Ридли Скотта и Филиппа Дика. Заслуженные Оскары за операторскую работу и визуальные эффекты.

Третий полнометражный стилизаторский проект франко-бельгийского производства от Элен Кате и Бруно Форцани. Насыщенная цветовая палитра, нелинейный нарратив, клиповый монтаж – основные элементы стиля оригинальных постановщиков. Известные своей любовью к европейскому кинематографу семидесятых, они признаются ему в любви в очередной раз. Критики, в большинстве своём, опять по привычке вовсю упоминают по отношению к «Трупам» слово «джалло», хотя даже их дебют «Горечь» не был джалло в чистом виде. Следующий «Странный цвет слёз твоего тела» ещё более расширил стилистические рамки, а их свежая работа уже совсем иная жанровая игра, а именно во французское криминальное кино, более известное как поляр. Не случайно основой сценария выбрана книга Жан-Патрика Маншетта, в экранизациях которого ранее активно снимался Ален Делон. Тандем Кате/Форцани не теряет хватки и «Трупы» их очередное визуальное пиршество, способное восхитить целым рядом авторских придумок. Отличие от двух предыдущих работ – отход от ядрёной шифрованности трактовок в пользу прозрачности замысла. Сюжет прост: вынужденное противостояние банды грабителей и одиночки – полицейского, загнанных в ограниченное пространство жарой, цейтнотом и страхом. Фигурируют также несколько женщин и ребёнок. Но главное здесь не сюжет (хоть и весьма искусный) а то, как он преподнесён.

Бельгиец Михаэль Роскам снова снял криминальную драму и снова при участии своего постоянного актёра Маттиаса Шоннартса. И вновь, держась, казалось бы, той же жанровой направленности, Роскам избежал самоповтора. Обуздывая клише узнаваемого бандитского романса о роке, страсти и предательстве, режиссёр сам же эти клише и разрушает, оканчивая свой постмодернистский эксперимент душераздирающей и безысходной балладой о любви и верности. В позапрошлом году в той же экспериментальной (но с креном в нуар) стезе Мэтью Росс снял «Фрэнка и Лолу». Как и в случае со «Страстью и верностью» – прохладный приём критиков и зрителей. Скользя по жанровым граням, Роскам, пренебрёг чёткими гендерными расстановками, в результате чего, его последний фильм оказался слишком жёстким для женской аудитории и слишком сентиментальным для мужской. Но именно в этой пограничной тональности, в неожиданной смене сюжетного русла из боевика в мелодраму и вся суть. Шоннартс и его партнёрша Адель Экзаркопулос убедительны в своей экранной химии как в сольных эпизодах экзальтации и отчаяния от разлуки, так и в совместных сценах счастливого единения.

Эффектная провокация Даррена Аронофски, пропитанная символикой самого широкого спектра, мало кого оставляющая равнодушным. «мамой!» Аронофски примиряет раннее своё творчество – клиповое, эффектное, маргинальное, бескомпромиссное, формалистское с поздним – размеренным, пространным, типовым, трендовым, повествовательным. За период проката о фильме наговорили и натрактовали столько (включая щедрые разъяснения режиссёра), что хватит всем и на все времена. Фильм, к которому, независимо от принятия или отрицания продемонстрированной модели метафизического бытия, интересно возвращаться. Одна из лучших ролей в карьере Джефнифер Лоуренс.

Один из ведущих норвежских режиссёров Йоаким Триер совместил драму взросления с телекинетическим хоррором, а на завершении вывернул всё это дело в роман воспитания. Получилось, как минимум захватывающе, как максимум, поучительно. Взаимоотношения первокурсницы Тельмы со своими родителями, со своей пробуждающейся сексуальностью, с окружающим миром (подразумевающим не только социальные контакты, но и уход в космогонию) имеют оригинальный визуальной и смысловой подход. Сюжет разворачивается в нескольких пластах: реалистически-бытовом (взросление девушки, уехавшей на учёбу в город и впервые начавшей жить самостоятельно, разрывающейся между гиперопекой родителей-христиан и свободой физиологического самовыражения), фантастическом (возникающие у Тельмы эпилептические приступы сопровождаются вспышками телекинетического влияния и приводят к трагическим последствиям), философском (где основную роль играет не развитие действия, а образы, эстетические решения, полные многозначности). Триер не закрепляет единственно-верную трактовку, предлагая вариант исхода в соответствии с каждым пластом, выводя в фильме несколько финалов, и не расставляя акцентов на том, какой из них реален, а какой ирреален. В этом отношении, его подход оказался отличным от развязки «Двуличного любовника» Франсуа Озона – также одного из интереснейших фильмов прошлого года, атмосферно схожего с работой Йоакима Триера.

Хоакин Феникс с бородой, с пожилой мамой, с единственным другом, с юной беззащитной девочкой. Молоток к набору прилагается. Зрелище определённо достойное внимания, длящееся непозволительно мало (меньше полутора часов). Заслуженные призы в Каннах за лучшую мужскую роль и сценарий. Независимый режиссёр из Великобритании Линн Рэмси концептуально переосмыслила каноны классических американских и европейских криминальных фильмов семидесятых, аккуратно поместила их в день сегодняшний, но сняла современность как ретро, а самые жестокие эпизоды вынесла за пределы кадра. Простая история о сильном, защищающем слабого рассказана Рэмси без отвлеченностей и предельно ёмко, зато с большим количеством деталей, с тягучей индивидуальной атмосферой. Ещё одно умное и честное высказывание о природе насилия.

Режиссёрский дебют прославленного сценариста Аарона Соркина. В основе – биографический бестселлер устроительницы подпольного казино Молли Блум. Несмотря на сопутствующую атрибутику канонов «бульварного чтива», это не триллер об игорном бизнесе, не жизнеописание удачливого антигероя, не судебная хроника и уж точно не ода мифу об американской мечте. Это история, в которой вопреки ожиданиям, идея подчинена не смакованию низменного, но торжеству порядочности над шкурничеством. Садясь в режиссёрское кресло, Соркин не стал отступать от того, в чём он, особенно, силён: упор на текст в нарративе (закадровый голос практически не замолкает) и пристальное внимание к детализации разыгрываемых ситуаций. В результате, фильм получил заслуженную номинацию на Оскар за сценарий. Если Джессика Честейн в заглавной роли уже набила оскомину очередным образом «волевой мадам», то гипертрофированно-анахроническое построение драматургии в лучших традициях социалистического реализма переосмыслено, действительно, находчиво и свежо.

Роскошное стильное зрелище, насыщенное интенсивным действием, здоровым юмором, отличными диалогами, интригами и совершенно фантастическим музыкальным сопровождением. Внешнее следование клише оборачиваются тонкой игрой в постмодерн. Холодный синий и ядовито-зелёный цвета как нельзя точно определяют визуальное воплощение изобретательного нарратива. Фильм насколько же лихой и современный, настолько же старомодный и ностальгический. Настоящая энциклопедия шпионского кино последних пятидесяти лет. «Взрывная блондинка» из породы вымирающего вида фильмов. Да, это кино развлекательное, рассчитанное на широкий прокат. Но это и не феминная версия примитивной стрелялки «Джон Уик», которую с упоением скушал обыватель. Литч, приложившийся и к созданию «Уика», в своём самостоятельном режиссёрском опыте идёт иной концептуальной тропой. Итоговый результат если и проситься на сопоставления, то с «Агентами А.Н.К.Л.» Гая Ритчи. Как и виртуозную стилизацию Ритчи, «Блондинку», несмотря на хорошую критику, массовая аудитория не оценила, отдав предпочтение порнографическому мочилову в сиквеле «Джона Уика».

Ничего в мутной, сочащейся от шлака, фильмографии Мишеля Хазанавичуса, не предвещало появления столь изысканного, утончённого, серьёзного по содержанию и воздушно-лёгкого по форме фильма. Причём фильма биографического, посвящённого человеку, изменившему язык кинематографа (да и не только кинематографа), современнику к тому же, снимающему фильмы по сей день. Основанный на литературных воспоминаниях Анны Вяземски и охватывающий короткий период её супружества с одним из самых выдающихся кинорежиссёров в истории, «Молодой Годар» на поверку оказывается много шире частных впечатлений. Шире не только окаймлённого хронологическими рамками изображённого жизненного и творческого (во всех смыслах переходного) периода для режиссёра. Насколько убедителен Луи Гаррель в образе Жан-Люка Годара, настолько же универсальным оказывается фильм Хазанавичуса. И чем сильнее создатели детализируют (и эстетизируют) Париж конца 60-х, тем живее и современнее выглядит сама история о творце, обращение к «молодости» которого обставлено поводом поговорить о «молодости» кино как такого и заодно признаться кино в любви.

Живой классик мирового кино Пол Шредер фактически переснял «Дневник сельского священника» – одно из самых выдающихся творений в кинематографе, а этого никто не заметил. А заметил бы кто-нибудь шедевр Робера Брессона, выйди он сейчас впервые? А простит ли нас Господь? И зачем мы отрицаем самих себя? Кого-нибудь это волнует? Воспитанный в кальвинизме Шредер своей последней работой ставит множество вопросов, связанных с киноискусством, с религией, с политикой, с обществом, с защитой окружающей среды, с повседневной духовностью. При этом высказывание его лишено хаоса и суетности, а стройно по мысли и беспощадно по рефлексии. Наглядные записи в дневнике, закадровый голос и сомнение, сомнение и ещё раз сомнение….а ещё священник Первой Реформатской. Большая работа большого мастера. Мощное исполнение Итана Хоука.

Если вовремя вспомнить «Стену» Сартра, то можно удачно предположить, как будут развиваться события после внезапного решения «из благих соображений» отца семейства Михэаля Фельдмана. Но вовремя ничего не вспоминается, и ничего не происходит. Озарение наступает слишком рано и тогда ему не придаётся значения, либо слишком поздно, когда уже когда ничего нельзя изменить. Трёхчастная инсценировка израильского режиссёра Самуэля Маоза по формальным признакам посвящена войне и её извечному абсурдисткому наполнению. Но не только этому. «Фокстрот» вообще устроен как переливающийся различными конфигурациями калейдоскоп, и в нём можно найти точку отсчёта для размышления множества тем значимых и суетных. В общем-то, в этом зазоре между вечностью и тленом и танцуют персонажи свой алгоритмический танец, водящий их по кругу…смерти ли, любви, чувства вины, прощения, прощания…Танец как метафора то ли, выявляющая в человеке источник храбрости перед судьбой, то ли подчёркивающая его безвольную покорность предначертанному. Да и сама судьба многолика и многогранна: то она священный свиток Торы, то эротический журнальчик, то воздух со вкусом соли, то пустая банка из-под пива, а то и верблюд, в бесцельном блуждании пересекающий блокпост. Сложный по форме, ясный по смыслу, многозначный по замыслу «Фокстрот» – один из лучших фильмов не только уходящего года, но и, вполне вероятно, за всю историю израильского кинематографа.

Феноменальный дебют Кантемира Балагова. Либо это яркое начало пути большого художника,  либо единожды достигнутый пик озарения. Но каким бы ни был второй фильм режиссёра, место в истории он уже себе застолбил. «Теснота» – знаковая работа, которую в виду многих (очевидных и не очень) факторов, несмотря на приз в Каннах и общую благожелательность критики, в полной мере не оценили. Номинально сюжет откатывает нас на пару десятилетий в прошлое, но внутренняя органика сопряжена с тем, что можно обозначить как предчувствие. В 25 лет достичь художественного самовыражения  такой степени и объёма …не такая редкость, в принципе. К примеру, Орсону Уэллсу было столько же, когда он делал «Гражданина Кейна».

Андрей Звягинцев велик. Не на безрыбье, а сам по себе. Таков масштаб. А «Нелюбовь» –  новая вершина в его творчестве. Лучший фильм прошлогоднего каннского фестиваля. Лучший из оскаровских номинантов. Лучший российский (и не только российский) фильм года (и один из лучших за всё постсоветское время).