Vacanze aperte
Лицо ангела (The Face of an Angel), 2014, Майкл Уинтерботтом
Анна Дедова рецензирует новый фильм Майкла Уинтерботтома.
Переживающий коммерческий кризис режиссер Томас прибывает на разведку нового сюжета в Сиену – пару лет назад здесь произошло убийство английской студентки по обмену. Виновными в нем признали соседку по квартире, неудачно для себя выбравшую имидж прожигательницы дольче виты, вместе с бойфрендом, удачно для следствия выбравшим в качестве хобби коллекционирование ножей-орудия убийства по случаю. Спустя время шумиха вокруг дела не утихает: нацепившая во славу общественного мнения юбку из бабушкиного сундучка осужденная мечтает об апелляции, а Томас грезит об opus magnum – любовной драме в декорациях дантевского ада. Все дальше пробираясь по запутанным улочкам итальянского городка, герой все глубже погружается в мутные заводи человеческих отношений как между призраками прошлого, так и между тенями настоящего. Случайное знакомство может вернуть к нему легкость и ясность будущего, но отпустит ли Сиена своего приобретенного рефлексирующего заложника?
“Лицо ангела”, рецензия
Майкл Уинтерботтом в «Лице ангела» постарался сделать все, что требуется от картины в категории «мета». Через историю о съемках фильма он преломляет жизнь, выдуманную дважды: собственно своей сценарной командой и умом героя Даниэля Брюля. Заявляя в самом начале идею о возможности передачи правды только через кино художественное, а не документальное, Уинтерботтом использует реально случившееся преступление в качестве иллюстрации наболевших проблем и в какой-то степени набивших оскомину тезисов. Уже становится общим местом провозглашение мыслей о продажности СМИ, коммерциализации искусства, приоритете созданного образа над истинной человеческой сущностью, коррупции и ленности стражей порядка. Здесь Уинтерботтом не говорит ничего нового, а Кейт Бекинсейл на счастье отсутствующих актерских способностей в этой сюжетной линии совершенно нечего играть. Однако именно необходимость постоянного нахождения в пучине мелкопоместных дрязг кино- и журналистского толка и делает возможным развитие картины в другом, экзистенциальном, ключе. Томас оказывается не готов адаптироваться ни к нормам социального лизоблюдства, ни к настоящей, полноклавиатурной борьбе с ничтожными писаками.
Заявляя в самом начале идею о возможности передачи правды только через кино художественное, а не документальное, Уинтерботтом использует реально случившееся преступление в качестве иллюстрации наболевших проблем и в какой-то степени набивших оскомину тезисов.
Он предпочитает пойти по пути наименьшего сопротивления – эскапизма – направления, положа руку на сердце, поднадоевшего ровным счетом так же, как и общественно обличающая подоплека сценария. Скорее, донельзя удивительным изменением в характере героя был бы отказ от забивания ноздрей кокаином, секса без обязательств с шапочной знакомой и, как вариант, посещение пенсионерских экскурсий для обретения дзена. Ведь падение на дно для взлета повыше для личности творческой – и вовсе один из пунктов обязательной программы, без которого родиться настоящему произведению любого вида искусства, в том числе кинематографического, сложно. К тому же совершенно непонятно, каким образом, обитая в бизнесе немало лет, главный герой разглядел личины своего окружения и решил отавтобиографировать путешестве по Аду через персонажей будущей картины только сейчас. Легко прочитывается, что не только для Томаса, но и для его создателя Уинтерботтома обложка триллера оказывается удобной для трансляции важных лично для режиссера проблем. Но, к сожалению, заставить рефлексировать как в первый раз убийство молодой девушки может только под вывеской «Твин Пикс». Поэтому единственное, в чем можно объявить «Лицо ангела» первопроходцем – дебют в большом кино Кары Делевинь. И если делевиньской органичной беззаботности удалось вдохнуть новую жизнь в Томаса, то, может, именно ее и не хватает всему вторичному авторскому кинематографу.
