Конфузы инклюзии
Чудо (Wonder), 2017, Стивен Чбоски
Артур Сумароков рассказывает о фильме Стивена Чбоски
Казалось бы, на дворе давно уж ХХI век, но упоительное мракобесие с сексизмом и тотальным неприятием людей иного цвета кожи, социализации, ориентации или просто внешности кое-где у нас порой не то что не изжито как атавизм, но регулярно демонстрирует все новые успехи своей деградации. И дело даже не в том, что садистским процедурам сюткинизма подвергаются представители квир-сообщества или феминистских кругов, сколь в общем патологическом состоянии общества (и не только постсоветского, травмированного по самое не балуйся традиционными ценностями), для которого принятие кого-то другого означает по-настоящему болезненный слом парадигмы привычного восприятия, предполагающего исключительно дихотомическое деление мира на своих и чужих, белых и черных, либералов и демократов etc, список воистину бесконечен. Исходя из такой печальной картины окружающего мира, для которого дремучее Средневековье с инквизиторами и шашлыком куда милее гармоничного сосуществования с каждой тварью в паре, стоит высокая необходимость поиска диалога любыми способами даже с теми кто слеп, нем, глух и глуп как пробка, застрявшая в главном мозгу Анастейши Стил. Выстраивать этот диалог между общественно здравомыслящими индивидами и индивидами среднестатистическими, для общества лишь несущими пользу как налогоплательщики и детоносцы, помогают не только конференции, митинги и прочий политический шахсей-вахсей, но и произведения искусства, позволяющие взглянуть на те или иные острые проблемы глубже и контекстнее.
Кадр из фильма “Чудо”
Картина 2017 года «Чудо», рассказывающая о процессе инклюзии мальчика Огги Пуллмана, больного «синдромом Триччера-Коллинза», в обычную школьную среду, основана на романе писательницы Р. Дж. Паласио, который перенес на экран другой писатель, Стивен Чбоски. И Паласио, и Чбоски в своих наиболее известных литературных произведениях говорят о проблемах подростков, на адекватном для них языке, соответственно, от Чбоски-режиссера, умеющего переводить литературный текст в язык кино, стоило ждать качественной интерпретации социального романа воспитания «Чудо». Но чуда с «Чудом» как раз не случилось, и при всей своей многослойности и актуальности, фильм и роман производят впечатление не однояйцевых близнецов, а сводных братьев. Сохраняя по умолчанию идею книги о включении в базовые процессы социализации детей с редкими заболеваниями, Чбоски помещает главных героев картины в некий неовеществленный в своей воплощенности мир. Чбоски, конечно же, совсем не стремится зарифмовать историю Огги с биографией Джозефа Меррика, Линч как этакий парадоксальный гуманист Стивену Чбоски чужд. И «Чудо» оказывается ближе всего к фентезийной киноленте «Пудра» режиссёра Виктора Сальвы, в которой среднеголливудский стандарт качества победил с успехом всякие рвотные позывы к будничной реальности, где обычно на один хороший день приходится пять плохих, даже если вы буржуазная гетеросексуальная семья.
Фильм оказывается застрявшим между пресловутым emotional porno и социальным заказом, не достигая существенных художественных высот ни в первом (что хорошо), ни во втором (что гораздо хуже)
Безусловно, гиперреализмом ни Чбоски-писатель, ни Чбоски-режиссер никогда не страдал, и бытописательство его часто перемежалось постмодернистской игрой в симулякры в Ларри Кларка на чем-то розовом и плюшевом. Однако в «Чуде» проявилась в полной мере неспособность режиссера создать убедительный микрокосм, в котором происходит все действие фильма. Четко поставленный с самого начала конфликт отдельной личности с внешним изъяном, но богатым внутренним миром (банальность 80 lvl) чересчур скоро нивелируется ювелирной лакированностью окружающего персонажей мира. Фильм на поверку оказывается застрявшим между пресловутым emotional porno и социальным заказом, не достигая существенных художественных высот ни в первом (что хорошо), ни во втором (что гораздо хуже). Всё-таки выдавить слезу весом в декалитр на самом деле куда как проще, чем заставить работать в рамках полноценного художественного высказывания те или иные призывы о толерантности. Хотя «Чудо» ни разу не скатывается в нарочитый китч, даже тогда, когда уж слишком явно пролезают штампы сквозь предсказуемо прозрачную сюжетную ткань, сотканную из непритязательной синтетики. В конце концов, с любыми штампами можно смириться, принять, понять и простить. Но невозможно принять исключительной силы архетипы, из которых собраны, как конструктор Лего, все без исключения герои фильма. Сочувствовать бесчувственной маске, созданной лишь для придания фильму многоголосия, тяжело, ведь за этой маской нет личности. Джулия Робертс успешно возвращает себе реноме «королевы семейных драм», хотя пять лет назад этот актерский гештальт ей закрыл Трейси Леттс, при этом в своей палитре игры в «Чуде» не демонстрируя ничего нового, что бы резко отличало Изабель Пуллман от ее героинь из фильмов «Мачеха» или «Светлячки в саду». Джейкоб Трэмблз тянет на себе в сущности весь фильм, но этого всё-таки мало для ленты, которая тщится изо всех преодолеть свою сущность кассовой однодневки.
