Шоу ужасов Финеаса Тейлора Барнума
Величайший шоумен (The Greatest Showman), 2018, Майкл Грэйси
Артур Сумароков рассказывает о картине Майкла Грэйси
Финеас Тейлор Барнум был личностью преинтереснейшей. Шоумен, единожды заключенный, тролль и отнюдь не девственник, Барнум основал цирк имени себя, где на потеху алчной и не сильно обогащенной ураном интеллекта публике демонстрировались бородатые женщины, карлики, сиамские близнецы и прочие люди тяжелой судьбы, необычной конструкции и телесной функциональности. Барнум всей своей жизнью и карьерными достижениями, частенько отдающими смрадным ароматом подделок, вывел одну из основных формул шоу-бизнеса как такового: сумей продать все что угодно втридорога, даже если качество предоставляемого культурного продукта низкосортно. Публика все стерпит. Публика всё сьест без остатка, даже если это прогнившая просфора и зрелище выглядит, по меньшей мере, дурно срежиссированным. Ведь главное – это шоу в бутирате.
Кадр из фильма “Величайший шоумен”
И было бы совершенно странно, если бы Голливуд не обратил внимание на биографию Финеаса Тейлора Барнума. Фрикшоу имени Барнума было сперва выведено в совсем уж положительном свете в фильмах Уолтера Лэнга «Могущественный Барни» 1934 года и «Величайшее шоу мира» Сесиля Б. ДеМилля, тогда как фильм «Уродцы» Тода Браунинга, чуть ли не первый по-настоящему экстремальный фильм ужасов в истории, предоставил в том числе взгляд изнутри на макабрическую индустрию развлечений величайшего шоумена. Впрочем, даже эти фильмы Золотой Эры Голливуда ни идут ни в какое сравнение по степени своей убийственной выхолощенности и отрыву от реальности с дебютной киноработой Майкла Грейси «Величайший шоумен» 2017 года, в которой, кажется, собрались все мыслимые штампы не только биографического кино, но и мюзиклов.
Однако назвать «Величайшего шоумена» удачным примером смежного жанрового соединения байопика и мюзикла нельзя, поскольку реальных подробностей жизни Финеаса Барнума приходится искать чуть ли не с увеличительным стеклом (и не факт, что оно поможет), а вся музыкальная составляющая фильма не претендует на хитовость. И что является хуже – лживый байопик или безголосый мюзикл – вопрос из категории риторических. Грейси, бесспорно, взял в качестве источника вдохновления для своего дебюта классические мюзиклы Винсента Миннелли, ленты с Джином Келли и Фредом Астером, образы которых безудержно косплеит Хью Джекман, технично отыгрывающий Финеаса Барнума, заодно повторяя все свои актерские ходы из предыдущих своих бродвейских ролей. Персонаж этот, центральный в картине, представлен как спаситель душ униженных и оскорбленных, которым он, по широте души своей, давал кров и работу, из Барнума кинематографического разлива 2017 года выскоблено все отрицательное или хотя бы неоднозначное. Персонажи же Зака Эфрона и Мишель Уильямс и вовсе прописаны схематично, в них нет не то что внятного развития, но – драматургической убедительности. Пустотелые персонажи в пустом мире своих пустых и высосанных из воздуха проблем поют пустые песни с пустой мелодикой и ведут пустые беседы о насущном: личном выборе, самоидентификации, веры в себя, прославлении гения пустого места Барнума. Великая пустота фильма Майкла Грейси заключается даже не в замшелой старомодности киноповествования, но в отсутствии какой-либо идейной внятности и понимания ныне существующего контекста, из которого фильм прямиком падает из колыбели в могилу.
«Величайший шоумен» снят до такой степени лакокрасочно, что от концентрации глянца можно получить конъюнктивит
«Величайшего шоумена», снятого до такой степени лакокрасочно, что от концентрации глянца можно получить конъюнктивит, хочется сравнить с еще одним мюзиклом без единого хита и мелодрамой без особых конфликтов – «Ла Ла Лэндом». Только фильм Шазелла всё-таки куда сильнее опирался на голливудские мифы о трудной дороге к успеху, когда звезда не только родилась, но и порядком перезрела; Грейси же строит свой фильм на еще более универсальных клише, которые тем безвкуснее, что они чрезвычайно банальны и не прокручены через мясорубку метамодернистского восприятия.
