Диалоги, Ирина Волкова, 2014, заметка
Денис Виленкин про сумрачную действительность, брошенных в пучину быта героев и “Диалоги” в этом обреченном мире.
Молчи грусть, молчи
Первая новелла, наиболее талантливо воспроизведенная и приобретающая любопытное значение, где потеря кратковременной памяти вдруг начинает восприниматься, как врожденный сигнал тревоги за свое потомство. В десятый раз с вопросом «Женя, а где мама?», сами эти слова теряют смысл, как и любые другие, произнесенные десяток раз подряд, как и ответ – «Мама умерла», и весь этот незамысловатый, но, по крайней мере, самый честный и трогательный диалог обнажает характер инстинктивной переклички. В следующих новеллах, герой будет вешаться на собственном шарфе от невозможности сосуществования в поле бесконечного информационного шума, а смерть упоминаться в разговоре за орешками.
Людей надо слушать, а не слышать, да, но об этом можно было сказать гораздо короче. И лучше не на кухне.
Человеком, существующем по инерции назвал себя в фильме герой Цыганова, латентный режиссер, заразившийся от солнечной фотографии с Годаром, машиной и девушкой, патетичной идеей обэкранивания сумрачной действительности, что конечно, у него не получилось, так как это противоречит суммарному мировоззренческому градусу «Диалогов». Этому инертному, буквально шарнирному воздействию подвержены герои всех пяти сегментов, они, не вылезают из своих проблем, живя кухней и телевизором в трех новеллах, где всячески гипертрофируются разговоры о смерти и будто бы вытесняются реальностью, и в двух оставшихся с незадавшимся режиссером, и с чайкой, принесенной прекрасной актрисой Шалаевой на съедение другому прекрасному актеру – Яценко, наоборот, происходит отторжение реальности, вызванным таким первичным защитным механизмом, как проективная идентификация. И грустно понимать, что мертвая чайка, это на самом деле почти все герои, не по-чеховски брошенные в пучину быта, растрачивающие себя на неоправданные философствования, сбивчиво, и по несколько кругов подряд. И само слово «смерть» обесценивается, как пачка сигарет, которая есть в кармане, как и эти диалоги после трех новелл, восходящие не к жизни, а к несколько феминистическому инди-памфлету о десоциализации, где все персонажи мужского пола, либо уже не в своем уме, либо будут, так как инфантилы и алкоголики. Людей надо слушать, а не слышать, да, но об этом можно было сказать гораздо короче. И лучше не на кухне.
[/fusion_text][/fusion_builder_column][/fusion_builder_row][/fusion_builder_container]
