Бог умер! Да здравствует теория вероятности!
Страшная воля богов (Kamisama no iu tôri), 2014, Такаси Миике
Эрик Шургот рецензирует новый фильм Такаси Миике
Такаси Миике — режиссер в Японии настолько же культовый, насколько Марио Бава в Италии — на сей раз экранизирует подростковую мангу о школьниках, которых в рамках игры на выживание вагонами на тот свет отправляют разные фольклорные персонажи-куклы. Выглядит с первых кадров как бэд-трип пересидевшего пару недель за «DotA» хикикомори — абсурдно, шумно и бессмысленно. Говорящая кукла дарума пучит глазища, головы учеников отдельно взятого класса разлетаются на красные шарики, в зрительном зале слишком часто начинает хлопать входная дверь… А ведь цинично выпилившая ораву старшеклассников неваляшка — то для разогрева. В руки Миике попал безумный материал — этакая смесь «Голодных игр» и «Королевской битвы». Только вот в отличие от оных, игра за жизнь тут до неприличия стохастическая, а правила могут меняться каждую минуту. Да и конкретных целей у состязающихся нет, разве что не умереть прямо здесь и сейчас.
“Страшная воля богов”, рецензия
Легче всего отбросить всякие попытки разобраться в нарративах и просто наслаждаться (если, конечно, получится, да тем более «просто») визуальной стороной. Потому что гигантская и хищная Манеки-Нэко, с аппетитом пожирающая истошно вопящих и мечущихся по спортзалу школьников — это если и не шибко эстетично, то хотя бы нетривиально. Миике успешно перетаскивает в киноформат безумное настроение оригинала, а от себя добавляет таких плюшек, что есть риск подавиться. Смыслы же нарастают вокруг фабулы по ходу дела, оставляя после просмотра стойкое ощущение чего-то глобального, задавленного сентиментальным. Потому что магистральная идея фильма, упирающаяся в вусмерть замыленного Ницше, то и дело прерывается альковной лирикой, подростковой драмой и прочей дорамой. Видимо, стать сверхчеловеком в семнадцать, не попытавшись из-за девочки вскрыть себе вены, невозможно. А еще Миике грешит излишним драматизмом, собирая все штампы от спотыкающейся походки, до пространных диалогов и slo-mo. «Нужно больше драмы!» — саркастично восклицают яркие девчонки с задних рядов, и их язвительность в какой-то степени понятна.
Миике успешно перетаскивает в киноформат безумное настроение оригинала, а от себя добавляет таких плюшек, что есть риск подавиться.
Однако все недостатки легко списываются на особенности популярного кинематографа Японии и целевую аудиторию первоисточника. В сухом остатке же имеем сюрреалистический боевик с совершенно непредсказуемыми сюжетными заворотами да очередной нигилистический размышлизм без конкретных выводов, который легко даст фору этим вашим «ДесуНоту». Единственное, что очевидно — на пути к победе можно быть сколь угодно сильным, умным и хитрым, можно даже быть садистом, сбежавшим из Буйнопалатинска — без руки Бога ты ничто. То есть вот такая вот страшная воля всевышних, когда ты весь успешный и в «burberry» выходишь не на тот перекресток, встречаешь в переулке не того парня, съедаешь не ту мороженку – и вот уже вместо Майами летишь в яму. А избранные, «Божьи дети», соревнования на крутость среди потенциальных сверхчеловеков — это все пыль в глаза остервенелой публике, ведь у высших сил свои правила, и им порой плевать на то, что все ходы записаны. Когда идея «смерти Бога» отнюдь не метафорически вступает в конфронтацию с идеей «всесильной Божьей воли», фильм вдруг сваливается в титры. И даже не ясно, захочет ли когда-нибудь снимать сиквел режиссер, у которого что ни день, то уйма новых идей, одна охренительней предыдущей.
