Берлинский ковчег
Виктория (Victoria), 2015, Себастьян Шиппер
Виктория Горбенко хвалит “Викторию” Себастьяна Шиппера.
Молодая испанка Виктория третий месяц бродит по Берлину. Возможно, именно усталость от рутиных рюмок шнапса и открытия дверей кафе ровно в 7 утра вынуждают ее поддержать беседу с компанией подозрительного вида немцев. Одиночество кого хочешь заставит забыть мамины наставления никогда не заговаривать с незнакомцами. Особенно ночью. Особенно, если они только что на твоих глазах попытались угнать автомобиль. Расслабленное дуракаваляние, краденое пиво, незаконный руфинг, рефлексивные откровения отходняка… Но эта стихийная “party полным ходом” изначально пронизана каким-то скрытым трагизмом, потому ничуть не удивительно, что вместо того, чтобы окончиться в своей или чужой постели, она пошла на второй круг – с ярко выраженным криминальным оттенком и форсажем по сонному городу.
“Виктория”, рецензия
Немецкое кино переживает не самые лучшие времена: наиболее самобытный германский режиссер Акин на деле этнический турок, наделавший шума в начале нулевых фильмом “Беги, Лола, беги” Тыквер свернул на скользкую голливудскую дорожку и очутился в сомнительной компании семейного дуэта Вачовски, а широко известные исключительно в узких кругах представители Берлинской школы чересчур осторожничают, предпочитая “состояние чистого созерцания” творческому шуму и ярости. На самом деле, реализм, минимализм и занятая позиция въедливого наблюдателя роднят Себастьяна Шиппера с костяком немецкого кинематографа текущего столетия. Однако в его новом фильме проповедуемая “берлинцами” концепция смерти автора находит весьма своеобразное преломление. Режиссер умер, да здравствует оператор!
Все это выглядит кустарно, но очаровательно и однозначно талантливо. Никакой отточенности фраз или перфекционистского выстраивания кадра. Актеры импровизируют, камера Гревлена видит только то, что важно здесь и сейчас. Шиппер ставит на спонтанность и выигрывает. Жизнь вообще всегда побеждает.
“Виктория” примечательна прежде всего своей визуальной концепцией. Фильм снят с третьего дубля одним двухчасовым планом. Никаких склеек – на сей раз без надувательства. Если Сокуров привычно выкачал из своего “Русского ковчега” жизнь, а Иньярриту нагло ее сымитировал, то кино Шиппера есть ничто иное как эта самая жизнь. Важно и то, что сокуровская концепция здесь выведена на новый уровень. Как бы ни был велик Эрмитаж, но центр ночного Берлина много больше. А главное – непредсказуемей. Вместе с тем, “Виктория” остается игровым кино, успешно миксующим жанры от молодежной комедии до криминальной драмы, где героям заготовлен целый спектр эмоций: сожаление и эйфория, страх и нежность, паника и сдержанность. Все это выглядит кустарно, но очаровательно и однозначно талантливо. Никакой отточенности фраз или перфекционистского выстраивания кадра. Актеры импровизируют, камера Гревлена видит только то, что важно здесь и сейчас. Шиппер ставит на спонтанность и выигрывает. Жизнь вообще всегда побеждает.
