За наших любимых (À nos amours), 1984, Морис Пиала
Полина Глухова – об истории взросления, снятой Морисом Пиала
Кажется, будто Сюзанну, героиню кинокартины Мориса Пиала «За наших любимых» интересует только Платье, Письма, Фотографии и Партнёры (две или три вещи, которые мы узнаем о Сюзанне). Еще есть Люк, это отдельно, это детское и первое, это попытка близости вдали от остальных инфантов, в обжигающей колючей траве, чуть подальше чем трасса. Люк надумывает себе, будто у Сюзанны остыло. И тогда Сюзанна пускается подогреваться под совсем разными мальчиками. Начинает она с американца, что немного интереснее местных морячков, он же говорит на другом языке и хорошо целуется.
Потом Сюзанна коротко скажет одной из подружек: «Все нормально, просто плохо». Плохо есть нормально, нормально и есть плохо. Сюзанна не получает истинного удовольствия от Платьев, Писем, Фотографий, Партнеров. Все это просто беспорядочное коллекционирование, детская поза «за наших любимых», лишённая оргазмов и улыбок. Даже улыбаться Сюзанна стала реже, положение обязывает, она же роковая девочка с разнообразными половыми связями. Для неё связи исчисляются в количестве молодых людей, на которых она запрыгивает. Но качество этих связей, очевидно, страдает. Зритель понимает это исключительно из пары сцен: мертвенно бледная Сюзанна не моргая лежит под американцем на пляже, запыхавшаяся смешливая Сюзанна в кровати Бернара постоянно уточняет, что ОН утомился, ОН устал, ОН славно потрудился над актом. Она не хочет раскрыть свой маленький девичий секрет, что с сексом «все нормально, просто плохо».
Кадры из фильма “За наших любимых”
Где мое платье? Где мои письма? Где мои фотографии? Спрашивает юная Сюзанна у своей матери. Мать все это выкинула. К этой минуте все герои уже сварены в дрязгах, теряют ход мысли, парижскую квартиру утопил в себе полу-буржуазный и полу-пролетарский, душный и наивный чад. Только отец Сюзанны (его сыграл режиссёр картины, Морис Пиала) успел вовремя тихо смотать свои лекала и шитьё, уединиться с другой женщиной, в другом районе Парижа.
Ставшая классической история взросления девочки-нимфетки, через секс и кружево, невнятный распад семьи и поиски ответов в книгах Виана наискосок, до сих пор способна легонько тронуть искушённых, эстетизирующих и скептически цокающих, тронуть влажной ладошкой и пухлой губой за самый нежный возраст. Кажется, будто этот самый робкий эротический голосок, как старший товарищ, направлял и Франсуа Озона к его «Jeune & jolie», и Луку Гуаданьино к его Элио и Мелиссе П, и всех тех взрослых, умудрённых людей, пытающихся заглянуть в жизнь незрелой прелестницы, прощая ей любую на свете безнравственность, шалость, глупость и поверхностность.
Во время ссоры Сюзанна спрашивает отца, который не желает пускать ее «в кино» с очередным Бернаром: «Ты думаешь, что плохие вещи свершаются только по ночам?». Плохими вещами Сюзанна называет секс с ровесниками и парнями слегка постарше. В плохих вещах Сюзанна преуспела лучше, чем в любительском театре в летнем лагере, лучше, чем на уроках в школе. Оценка ее успеху – это совсем незлое замечание от мимолетного любовника: «Найму шлюху, а думать буду о тебе».
Кадры из фильма “За наших любимых”
Вероятно, Пиала не зря взялся за роль отца. Это полноправное подглядывание и присматривание за экранной дочерью, за своей героиней. Зритель или отец не может всерьез разозлиться на юную Сюзанну. На Сюзанну злится только ее мать. Она из тех женщин, обвиняющих своих дочерей в похищении красоты, молодости, покоя, погоды в доме. Девочка же всю жизнь как будто проводит в режиме «включена» и «выключена», включена перед любым мужчиной, парнем, мальчиком. Ведь может показаться, что Сюзанна кокетничает с родным отцом. И даже маленькой девочкой она намекала прохожему всем своим видом «укради меня, укради».
Сама Сюзанна объясняет это так: встречая каждого из парней, она видит отца. Она «обожает отца, но толку от этого, кажется, нет». Она самая настоящая, классическая папина дочка, в подобных отношениях нет границы между человеком взрослым и человеком крохотным, понимают друг друга интуитивно. Отец в свою очередь убежден, что по-настоящему Сюзанна сможет полюбить только после его смерти. Он произносит это в качестве усталого заключения за ужином с друзьями Сюзанны, в квартире своей бывшей семьи. Сюзанна лишь молчит, цедя шампанское, подозревая, что все снова закончится скандалом между матерью и отцом. Их не смутят даже посторонние свидетели.
Для отца Платья, Партнёры и прочее – это факты, приносящие неудобство, беспокойство. Вся эта история про дочь и ее вялотекущие, лишенные цели и чувства, похождения разворачивается как бы на глазах у отца, который не воспринимает дочь через эротизм. От того весь эротизм фильма зритель домысливает, дофантазирует, докручивая влечение внутри себя, воспитывая его.
Кадры из фильма “За наших любимых”
Сюзанна своим нравом и однотипным, но свободолюбивым поиском своего места шевелит бороду и тихого беса в рёбрах отца: он наконец-то решает уйти из семьи, сделать это тихо, оставив все крики и истерики, бытовые пощёчины и щепки для своего кволого сына, высушенной супруги и близкой, но по незнанию бездарной дочери.
«…Куда уплывут твои пряди
Барашков морских кружева
И канет ладоней листва
Мой след хороня в листопадеБреду сам не знаю куда
Со старою книгой нал Сеной
А боль как речная вода
С ее бесконечною сменой
И дни мои словно года…»,
Это Аполлинер об одной Мари. Из уст в уста девицы передают друг другу знание о томлении через французскую прозу и поэзию. С томлением и тоской думает отец о Сюзанне, которая почему-то вышла замуж за уже Мишеля. Не Бернара и не Люка, и даже не за Жан-Пьера, который так взросло пытается распутать семейные узы внутри семьи возлюбленной, находит общий язык с братом и матерью, играет на фамильном рояле.
Вряд ли бегство в Сан-Диего с новым мужем Мишелем, бегство от девичей неги и оскандалиного дома, уведёт Сюзанну от новых Платьев, Писем, Фотографий и Партнёров. Вряд ли закончится томный сон до полудня с подружкой под бочком, секс с распахнутыми настежь дверьми.
Для того, чтобы Сюзанна переродилась в интересную женщину ей придётся ввести в свой рацион не только платья и игривые записки, фотографии партнёров и даже мужей, сменяющих друг друга. Нужно будет закрыть дверь в свою персональную комнату, куда какое-то время не будет вхож ни один мужчина.
Ее медовый зрелый месяц начнётся, когда ей понравится кого-то любить и желать, понравится больше, чем ощущение быть любимой и желанной во включенном и выключенном режиме.
В финале на лице Сюзанны впервые мелькает что-то кроме… живенького интереса.
