Рокетмен (Rocketman), 2019, Декстер Флетчер
Добрыня Никитич хвалит байопик, посвященный Элтону Джону (по крайне мере, его полную версию)
Кому не суждено было уйти по-английски, так это сэру Элтону Джону – нет, он конечно уйдет, но сделает это максимально красиво: двухгодичным прощальным туром и биографическим мюзиклом или музыкальной биографией, кому как удобнее. Для неофитов творчества великого эксцентрика работа Флетчера станет своеобразной витриной, для бывалых ценителей – увлекательным поиском пасхальных яиц, разбросанных щедрой рукой создателей за каждым сюжетным кустом: вот фотографическое копирование сценических (и не только) образов Элтона (доказательства представлены вместе с титрами), а вот диалоги, составленные из строчек его песен (Goodbye Yellow Brick Road, Sorry Seems to Be The Hardest Word). Подобная вкрадчивость удивительным образом резонирует со стадионными хитами маэстро, как, бесспорно, идет им и напористость бродвейских постановок, в духе которой представлены The Bitch Is Back и Saturday Night’s Alright (For Fighting).
Кадр из фильма “Рокетмен”
Весь этот калейдоскоп прочтений на руку Тэрону Эджертону – не будучи ранее замеченным в сколь-нибудь серьезных работах, он с невиданным для себя задором воплощает музыканта во всех его ипостасях от самоуверенного пианиста до раздавленной поп-звезды, и, в отличии от коллеги по музыкальному кинопортрету за полуавторством того же Флетчера, справляется на отлично без тонны грима и накладных зубов (без параллелей с «Богемской Рапсодией», увы, не обойтись).Вторят ему Ричард Медден с воистину демоническим шотландским акцентом и кроткий Джейми Белл как два полюса эмоционального состояния Элтона. Точка зрения предельно понятна, неимоверно очевидна, но чего еще можно было ожидать от практически автобиографии, созданной под чутким руководством самого героя?
Драматический пласт «Рокетмена» состоит из энциклопедического неприятия и последующих поисков себя: ценна, естественно, не сама тема, но готовность говорить, нет, кричать о своих обидах; важен монолог, искренний настолько, насколько может себе это позволить уходящая в закат легенда, пишущая оду самому себе
Драматический пласт «Рокетмена» состоит из энциклопедического неприятия и последующих поисков себя: ценна, естественно, не сама тема (ты не ты, если не пострадал за собственную идентичность), но готовность говорить, нет, кричать о своих обидах, которые Элтон выговаривает родителям, Джону Риду, даже безобидному Берни Топину; важен монолог, искренний настолько, насколько может себе это позволить уходящая в закат легенда, пишущая оду самому себе – запомните меня именно таким, я настаиваю, это очень важно. Из этого фанатического желания донести свою правду растут ноги у громогласных заявлений во время промо-кампании – «Элтон Джон настоял на сценах секса и приема наркотиков!»; кинематограф знавал куда более откровенные изображения разгульного образа жизни, чем тот, что попал в объектив, однако не должно остаться никаких сомнений, что урожденный Реджинальд Дуайт не стесняется, не стыдится и не прячется от своего прошлого, глядя ему прямо в лицо. Эмоциональным катарсисом героя служит разговор с образами главных людей в его жизни, каждому из которых он дает своеобразную отповедь в сюжетообразующем рехабе. В качестве финального аккорда зрителям покажут фотографию Элтона Джона с супругом за трогательной подписью «He is finally loved. Properly», как ответ матери, утверждавшей, что с его ориентацией его никогда не полюбят по-настоящему – это последнее «я смог» придает «Рокетмену» неожиданно грустный для столь нарциссической шутки тон: как много сил, времени, таланта, а иногда и жизней мы кладем на то, чтобы добиться этого properly.
