Последнее лето детства
Жаркие летние ночи (Hot Summer Nights), 2017, Элайджа Байнум
Виктория Горбенко рецензирует драму Элайджи Байнума
Мода на ностальгию прочно обосновалась на экранах. Вслед за волной стилизаций под 1980-е, кажется, накатывает новая, эксплуатирующая 1990-е. «Жаркие летние ночи» – кино пограничное, события происходят, в 1991 году, и одной ногой еще вязнут в предыдущем десятилетии. Юный Дэниел (Тимоти Шаламе) недавно пережил смерть отца, и реакцией на нее стало отчаянное сжигание подаренной родителем коллекции пластинок. В огонь полетело все: Элвис, чертов Джонни Кэш и даже Фрэнк Синатра. Чтобы ярость, вспыхнувшая внутри подростка, не спалила заодно и дом, мать отправляет его горевать горе в деревню, к тетке, в глушь, в Хианнис – курортный городок, расположенный на острове Кейп-Код в штате Массачусетс.
Население здесь делится строго на две группы: «townies» и «summerbirds». Дэниэл оказывается чужим и для местных синих воротничков, обожающих Иисуса и макаронный салат, и для богатых отдыхающих. Природные скромность и астма в социализации никак не помогают. Но однажды юноша оказывает услугу Хантеру (Алекс Роу) – местному Джеймсу Дину, рассекающему на алом шевроле и приторговывающему травкой, и тот берет парня под свое крыло. Парень не теряется, предлагает поднять ставки, увеличив проходящий через них наркотрафик, а заодно, невзирая на предупреждения, начинает крутить роман с сестрой Хантера, первой красоткой на деревне по имени Маккайла (Майка Монро).
Кадр из фильма “Жаркие летние ночи”
Тимоти Шаламе, покорившему публику своей актерской пластичностью в другом ретро-фильме «Зови меня своим именем», немного не повезло попасть в тот же образ робкого мальчика, переживающего первый сексуально-романтический опыт последним летом своего детства. Талант актера гораздо лучше раскрывался, когда все было по-настоящему чувственно, а не пропитано вездесущей постиронией, не позволяющей разобраться, что же конкретно должно быть сыграно. Чуть больше повезло Майке Монро, известной по хоррору с ВИЧ-подтекстом «Оно». Хотя в свете последних трендов, играть воплощенную объективизацию, наверное, не очень здорово, но никто со времен Доминик Суэйн не управлялся со жвачкой настолько эротично.
Элайджа Байнум будто записал свой дебютный фильм на пожеванную VHS поверх знаменитых кокаиновых эпопей, от «Славных парней» до «Ночей в стиле буги», а фоном пустил сожженную Дэниелом музыку. Ностальгический франкенштейн, схематично написанный и порывисто смонтированный, тем не менее, обладает одной любопытной чертой. История поведана не просто ненадежным рассказчиком, а тринадцатилетним мальчишкой, наблюдавшим за героями со стороны и восстанавливавшим ход событий по городским сплетням. «Жаркие летние ночи» вдохновлены подлинным инцидентом, что забавно обыгрывается титром «Основано (по большей части) на реальных событиях», но представляют собой приукрашенную пубертатную фантазию.
Элайджа Байнум будто записал свой дебютный фильм на пожеванную VHS поверх знаменитых кокаиновых эпопей, от «Славных парней» до «Ночей в стиле буги», а фоном пустил сожженную Дэниелом музыку
Рассказчик романтизирует Дэниела, олицетворяющего мечту любого ботаника, за счет чего новоявленный наркобарон выглядит так подозрительно уверенно и на переговорах, и в любовном сражении. Он смотрит на Маккайлу с неприкрытым вожделением, многократно преувеличивая ее сексуальную привлекательность и буквально превращая в черную вдову. Он побаивается альфа-самца Хантера, ведь, по слухам, тот кого-то убил, но, безусловно, и восхищается им – так появляются бромансовые мотивы в их отношениях с Дэни и неукротимая жестокость, выпускаемая вовне. Да и в целом троица главных героев все время кажется будто бы взрослее и круче, чем должна быть. Даже проливной дождь, неизменный спутник святая святых криминального жанра – нуара, гипертрофируется до самого настоящего наводнения, вызванного ураганом «Боб», который разбушевался ровно в момент трагической развязки.
Трагичное разрешение не любовного, но треугольника никак нельзя считать спойлером. Все и так знают, что истории родом из преступного мира про то, как пацан к успеху шел, развиваются по неизменной траектории, где за ошеломительным взлетом следует неизбежное падение. Но криминальный триггер всего лишь продвигает сюжет вперед, тогда как настоящее очарование фильма заключено в изолированных сценах-воспоминаниях, пронизанных наивной романтичностью тринадцатилетнего подростка. «Жаркие летние ночи» – это чуть размытое марихуаной и кружащееся от дешевого пива воспоминание: эфемерное, как мерцающая в легком мареве банка со светлячками, волнующее, как поцелуй со вкусом сахарной ваты, спасительное, как холодный вишневый чай в знойный летний вечер.
