//Рецензия на фильм «История одного назначения»

Рецензия на фильм «История одного назначения»

Зеркало русской революции

История одного назначения, 2017, Авдотья Смирнова

Виктория Горбенко – о новом фильме Авдотьи Смирновой

Поручик Григорий Колокольцев – блестящий юноша, генеральский сын, воспринимающий военную службу как нескончаемый праздник. Но однажды он проявляет чрезмерное усердие при опаивании водкой циркового слона, ругается на этой почве с отцом, видящим (вполне заслуженно) в сыне только непутевого повесу, и переводится в удаленный полк, расположенный в Тульской губернии неподалеку от Ясной Поляны. В пути Григорий знакомится с графом Толстым, тогда еще молодым мужчиной, находящимся в процессе написания «Войны и мира». Лев Николаевич спортивен, эксцентричен и прогрессивен. Он с удовольствием висит вниз головой на турнике, разводит черных японских свиней и спорит с приказчиком о целесообразности выписывания аргентинского гуана. Толстой, разумеется, делает все по-своему, хотя приказчик уверен, что у нас и своего говна хватает. Говна и правда хватает. Например, в роте, куда прибыл Колокольцев, командует зануда-поляк, изматывающий солдатов муштрой. Особо достается писарю Шабунину, местному дурачку. Колокольцев поначалу пытается либеральничать, устраивает в полку подобие школы и всячески привечает Шабунина. Все меняется, когда доведенный до отчаяния писарь не выдерживает, и бьет по лицу командира. По законам военного времени такая оплошность карается смертной казнью через «расстреляние». Колокольцев просит Толстого о содействии, тот вспоминает о полученном юридическом образовании и решает самостоятельно выступить защитником на суде.


Кадр из фильма “История одного назначения”

Такой эпизод действительно имел место в биографии писателя, и был зафиксирован историком Павлом Басинским в книге «Святой против Льва. Иоанн Кронштадтский и Лев Толстой: история одной вражды». Коротенькая, всего на пять страниц, глава носит название «Спасти рядового Шабунина», тем самым отсылая к военной драме Стивена Спилберга, в которой целый отряд направляется в тыл противника, чтобы  найти одного рядового и вернуть его на родину, к безутешной матери, уже потерявшей троих сыновей. В этом видится горькая ирония: в отличие от голливудского кино, в Московском пехотном полку солдатская жизнь – это всего лишь разменная монета. Случившееся с Шабуниным произвело на Толстого неизгладимое впечатление. В письме П.И. Бирюкову, своему биографу, граф писал: «… случай этот имел на всю мою жизнь гораздо более влияния, чем все кажущиеся более важными события жизни: потеря или поправление состояния, успехи или неуспехи в литературе, даже потеря близких людей». Впоследствии Лев Николаевич много размышлял о невозможности смертной казни, причем, не обходя вниманием и проблему приведения приговора в исполнение с  точки зрения эмоционального состояния палачей, их «духовной смерти». Из этого же небольшого эпизода в конечном итоге выросло толстовское неприятие насилия, и сформировалась его философия непротивления злу.

Стоит отметить, что Басинский принимал участие в написании сценария вместе с режиссером Авдотьей Смирновой («Два дня», «Кококо») и ее постоянным соавтором Анной Пармас (также снимавшей клипы «Ленинграда»). После премьеры биограф также отметил, что фильм очень достоверен и в плане обращения с реальными фактами, и в плане соответствия написанных диалогов и сцен тому, как могли бы сказать или поступить реальные прототипы героев, в первую очередь, разумеется, Толстого. При этом великий русский писатель даже не выступает главным героем картины. История рассказана с точки зрения Григория Колокольцева и является, по сути, романом взросления. Сложно даже сказать, что оказывается более трагичным: бесчеловечное лишение жизни юродивого или результат познания себя. Как правило, подобное познание сопровождается некоторыми компромиссами со средой и заканчивается принятием своих особенностей. Но что делать, если вместо отваги и справедливости внутри самое себя находится только слабость и низость? Буквально одно решение превращает воодушевленного добросердечного юношу в подлеца и душегуба. Но авторы не возлагают на него вину полностью. Как в известном романе Агаты Кристи, убийцы здесь – все. И жаждущий отцовской благосклонности юнец, и сочувствующий граф, решивший вместо скучного ходатайства царю написать красноречивую адвокатскую речь (ее бесполезность остроумно подчеркнута громом аплодисментов в зале суда), и кляузник-поляк, для которого устав важнее справедливости, и даже Софья Андреевна, легкомысленно не верящая в то, что можно казнить за пощечину, и всячески отговаривающая мужа от участия в деле. На каждом прекрасном человеке, уютно распивающем чаи в своем дворянском гнезде или променявшем душу на мундир, лежит ответственность.

 Спроецированный на современность образ графа Толстого по-прежнему остается зеркалом русской революции в том смысле, который вкладывал в это Владимир Ильич: это зеркало мечтательности, политической невоспитанности и революционной мягкотелости, соседствующих с накипевшей ненавистью

Рифма с современностью не только в том, что нравы остались дикими и жестокими, а повязка на глазах Фемиды все так же перекошена, но и в том, что никто так и не знает, как со всем этим бороться. Спроецированный на современность образ графа Толстого по-прежнему остается зеркалом русской революции в том смысле, который вкладывал в это Владимир Ильич: это зеркало мечтательности, политической невоспитанности и революционной мягкотелости, соседствующих с накипевшей ненавистью, созревшим стремлением к лучшему и желанием избавиться от прошлого. Извечные русские «кто виноват?» и «что делать?» застыли в статусе риторических. Просто трогательные судебные речи графа Толстого сменились на пылкие посты в Фейсбуке, которым так же восторженно хлопают, но которые настолько же неэффективны. В реальной истории с Шабуниным, кстати, Толстой и Колокольцев продолжили общение. В фильме все происходит в идеальном соответствии с днем сегодняшним, в котором для сохранения идиллии прогрессивного российского сообщества из социального пространства вычеркиваются те нерукопожатные, которые проявили свойственную человеку слабину или же просто осмелились задать неудобный вопрос вроде «а кто такой Олег Сенцов?» Что-то поменять по-прежнему можно лишь двумя способами: писать тётушке или браться за вилы. Первый вариант выглядит стыдно, а для второго недостаточно мотивации – должно быть попрано что-то по-настоящему святое. Вопрос лишь в том, осталось ли оно в коллективном бессознательном.

Критиканство
Хронология: 2010-е 2018 | Сюжеты: Новое российское кино | География: Россия и СССР
Автор: |2019-01-05T17:40:31+03:0018 Сентябрь, 2018, 12:11|Рубрики: Рецензии|Теги: , |
Виктория Горбенко
Светлы ее волосы, темны ее глаза, черна ее душа и холоден ствол ее ружья. Макароны не варит, патроны не подает, овощам не проповедует. Любит и страдает. Любит хорошее кино и страдает от его недостатка. Характер нордический. Блондинка как снаружи, так и в душе. Судит о людях, базируясь на цветовой дифференциации колготок. Что удивительно, точно.
Сайт использует куки и сторонние сервисы. Если вы продолжите чтение, мы будем считать, что вас это устраивает Ok