Игорь Нестеров кратко рассказывает о главных исторических фильмах 2019-го года
Мидуэй
Фильм смело и без преувеличений можно назвать «Пёрл Харбор 2». По духу это почти такой же пироманский двухчасовой спецэффект во славу былых ратных подвигов звёздно-полосатой империи. Немецкий приемыш «фабрики грёз» Ролланд Эммерих («Патриот», «День независимости») решил уподобиться манерой ведущему «голливудскому взрывотехнику» Майклу Бэю, однако в отличие от последнего не стал забивать хронометраж фальшивой романтикой и антиисторической чепухой. Несмотря на эпизодически провисающий и затянутый сценарий, фильм довольно четко следует фактологии судьбоносного тихоокеанского сражения 4-7 июня 1942-го года и знакомит зрителя с его ключевыми героями, как с японской стороны, так и с американской. Картине не хватает динамики, фактурных персонажей и, особенно, продуманных диалогов, но на решающих сюжетных этапах – это интересное и затягивающее зрелище.
Аэронавты
Красочный воздухоплавательный аттракцион в антураже позднего XIX века. Не строго историчный, а иногда и попросту фантастичный, но адреналиновый и жизнеутверждающий. Смесь имевшего место события и полной небылицы. За основу сюжета взят первый «метеорологический» полет на аэростате пионеров-синоптиков – реально существовавшего английского учёного Джеймса Глейшера и его выдуманной компаньонки Амелии Рен. Тут немало избитых клише и напрасного каскадерского кича, однако фильм сложно упрекнуть в отсутствии размаха и проработки киносреды. Где-то наивный, где-то дерганный сюжет реабилитируют операторская работа и дуэт Эдди Редмэйна и Фелисити Джонс, который замыкает внимание на себе даже при далеко не идеальном сценарии. Фильм похож на воздушный шар: его тянут вниз сюжетные несуразицы и исторические выдумки, но поднимают ввысь технические элементы и актёрская прыть.
Амундсен
Размеренное снежное странствие. Посвящение самому известному в мире путешественнику-полярнику от благодарных соотечественников. Длинное жизнеописание Руаля Амундсена, «Наполеона вечной мерзлоты», воссоздает на экране белое безмолвие Южного полюса и тернистые коридоры Королевского географического общества. Личная жизнь достославного норвежца показана унылой и безрадостной, как полярная ночь, а его характер – суровым и нордическим, как айсберг в океане. Повествование то оживает, то вновь становится невыносимо грузным и неповоротливым, отчего интерес от просмотра под конец сходит на нет. Кино достойно внимания по двум причинам: оно вызывающе точное в том, что касается изложения сути событий, и чрезвычайно красивое в изображении зимней стихии. Тем же, кто хочет насладиться эмоциональностью и яркостью сценария, здесь делать нечего: это история гиперборея, отдавшего жизнь покорению Арктики и Антарктики и не оставившего ничего людям, которые его любили и в него верили.
1917
Батальный луна-парк Сэма Мендеса – это в первую очередь опыт визуальный, а не драматический. Камера великого Роджера Дикинса творит кинематографическое волшебство и оживляет окопные пейзажи Первой мировой невероятно лихо, ярко и многолико. Тем не менее увлекшись полировкой кинопространства и отработкой технических трюков, режиссёр напрочь забывает про персонажей, связность сценария и логику действа. Здесь нет ни одной крупной роли, а всю фабулу можно пересказать в двух абзацах без потери сути. По этой же причине военное полотно Мендеса лишено свежего взгляда на общеевропейскую мясорубку или попыток осмыслить философию бойни. По итогу получилась эффектная, азартная и захватывающая реконструкция боевых сцен вековой давности, однако не более того. Этот фильм определенно стоит смотреть. Но только на большом экране при повторных показах.
Король
Мало есть произведений английской классики, которые так много и рьяно экранизируют, как пьесы из шекспировской «Генриады». Её новое прочтение от австралийца Дэвида Мишо отнюдь не про историю и историческую точность, которой здесь не больше, чем, скажем, в мультфильме «Покахонтас» (1995), а про игры во власть и властное доминирование. Король-воитель Генрих V проходит путь от распутного пьянчуги до почти мифического героя на троне. Под лязг доспехов и шепот придворных интриганов юный неопытный правитель перерождается в крупного деятеля истории. Пусть создатели не уделили должного внимания эволюции венценосной особы, а андрогенный Тимоти Шаламе менее всего воплощает королевскую стать и отвагу. Здесь важно другое: это фильм о выборе между дружбой и короной, между радостями жизни и отречением от них во имя миссии главы государства. При всей своей исторической несостоятельности это прекрасная иллюстрация тяжелых дилемм, которые стоят перед любым вершителем судеб.
Грех
На закате пути режиссёры часто возвращаются к истокам. Вот и Андрей Кончаловский фильмом о Микеланджело вновь обращается к темам сюжета «Андрея Рублёва» (1966), над которым ему довелось работать в качестве соавтора сценария. Это вовсе не означает, что «Грех» можно сравнить с шедевром Тарковского по уровню режиссёрского мастерства, смысловому и философскому охвату. Картина Кончаловского – лощеная и имиджевая стилизация под эпоху, над ней не витает даже призрак гениального озарения. Однако почтенному кинематографисту всё равно есть, что сказать. Согласно Кончаловскому, одаренный художник – существо неидеальное, а то и попросту порочное и алчное. Большое искусство порождает нужду в деньгах и покровителях, а близость к власти вынуждает к мерзким компромиссам. Главный символ Ренессанса в исполнении Альберто Тестоне неслучайно имеет мефистофелевские черты, многие из его поступков – на грани морали. За красотами средневековой Италии подчас угадывается Россия-матушка, а в образе великого Буанаротти прочитывается режиссёрский намёк на себя или же на всё придворное семейство Михалковых-Кончаловских. Получилось немного мегаломанское, но весьма оригинальное осмысление собственного творчества, за которое хочется получить прощение Господа или одобрение Папы Римского. Многие до сих пор уверены, что это одно и то же.
Толкин
Ловкий и маневренный байопик демиурга жанра фэнтези. Рекомендуется к просмотру только толкинистам-гурманам, которые на зубок знают вселенную «Властелина колец». Тут неплохо переданы нравы пост-викторианской Англии и отражены жизненные коллизии главного героя. Это и история взросления, и мелодрама, и повесть о дружбе, и рассказ о становлении писателя. Знатоки обнаружат реальные прототипы мага Гэндальфа, четверки хоббитов и других персонажей Средиземья. Особое внимание уделено Первой мировой войне, где лейтенант Джон Толкин встретился с болью личных потерь и ужасом от массовой гибели людей. Именно там сквозь ядовитую газовую взвесь и кровавое месиво битвы на Сомме молодой оксфордский филолог разглядел очертания Мордора, облик Саурона и силуэты черных всадников. Кино тонко и красиво соединяет грани реальности и фантазии автора, который преобразил литературный мир.
В погоне за Бонни и Клайдом
Легендарная преступная парочка не раз вдохновляла кинематограф на различные рода посвящения и признания. Однако никогда ранее основными персонажами фильмов не становились реальные люди, положившие конец криминальному беспределу влюбленных убийц. Фильм «Highwaymen» – ода техасским рейнджерам и своего рода вызов веяниям времени, если вспомнить, что слово «коп» превратилось в ругательство, а фильмы о законниках вышли из моды. Зрелищность и крепкий тандем Кевина Костнера и Вуди Харрельсона ставит фильм в один ряд с лучшими полицейскими драмами, хотя жанр картины вернее всего определить, как «историческое роуд-муви». Создатели кропотливо и точно воспроизводят атмосферу и уклад американских 1930-х годов, наполняют фильм – колоритными типажами правоохранителей, политиков и рядовых свидетелей эпохи. Расстановка акцентов и особенно концовка намекают на безрассудность народной любви, склонной обожествлять экзотических кровопийц и мигом забывать честных блюстителей порядка.
Прощание со Сталиным
Лучшая документальная лента 2019-го года и мастер-класс по обработке архивной пленки. Как режиссёр-документалист Сергей Лозница далеко не в первый раз демонстрирует исторический масштаб, ювелирное знание монтажного искусства и творческий перфекционизм. Фильм попеременно вызывает то стыд, то шок, то оторопь от эмоционального накала киноматериалов почти семидесятилетней давности. Вселенская скорбь по «отцу народов» пронизывает каждый кадр: рыдающие лица советских людей, «сиротские» гримасы членов Политбюро, искренне плачущий маршал Рокоссовский – бывший лагерник по политической статье. Выставленный на всеобщее обозрение «державный труп» утопает в пышных живых цветах, рождая странный некрофильский натюрморт. Экран источает запах ветоши, а созерцание конца тирании похоже на разоблачение сеанса черной магии. Режиссёр умеет работать с мёртвой материей, как мало кто другой, поэтому зрелище порой кажется ирреальной панорамой прошлого. От этого становится жутковато, особенно если учесть, что перед нами сферическая правда в вакууме, очищенная от пыли времён и мифотворческой шелухи.
Офицер и шпион
Исторический детектив о самом громком судебно-шпионском скандале в истории Франции от внежанрового мастера. Казус капитана Дрейфуса волнует Романа Полански не только как драматичный акт прошлого, но и как большой антропологический кейс, что-то вроде проверки на вшивость западной цивилизации, которую она в своё время прошла. Пройдет ли теперь? Два знаковых французских актёра своих поколений, Жан Дюжарден и Луи Гаррель, превращают фильм в забористое игровое действо, а дух эпохи передается броско и аутентично. Для Полански важно показать, что схватка дрейфусаров и антидрейфусаров, полковника Пикара и антисемитских элит, норм и произвола – это невероятно сложный виток развития общества. Сюжет содержит очень ёмкие и зримые доказательства, что оклеветанного Дрейфуса спасают три кита европейской демократии – свободная пресса, независимое правосудие и сильная оппозиция власти. Создателям удается совместить максимальную достоверность, зрелищность и высокую идею. По существу, фильм Полански – гражданский эпос о праве и гуманизме в подлинно вольтеровском смысле. Здесь личные чувства и коллективные эмоции – пустые лживые химеры, а факты, закон и презумпция невиновности – путеводные звёзды.
Во время войны
Когда на Испанию обрушилась коричневая чума, профессор и писатель Мигель де Унамуно вежливо заметил чуме, что не надо мучить и убивать людей, ведь они добрые, хорошие и полезные. Чума лишь оскалилась и облизнулась. Новое кино Алехандро Аменабара – погружение в начало диктатуры Франсиско Франко, когда фашистские идеи, фашистские ритуалы и фашистские репрессии только начали поглощать испанское общество. Фильм проводит четкую границу между людьми военными и людьми книжными, рождает выпуклые образы членов хунты и самого каудильо. Диалоги между де Унамуно и лощеными франкистскими генералами похожи на состязания по словесному фехтованию. Испанский постановщик создал сложное историческое откровение о борьбе совести с конформизмом, о миссии подлинного интеллигента, которая состоит в том, чтобы громко и публично сказать, что дважды два – четыре, назвав фашистов – фашистами. Это страшно, самоубийственно и на первый взгляд совершенно бесполезно. Но на деле это первый шаг к исцелению себя и своей страны, ведь в основе всякого действия, как известно, лежит слово. Лента Аменабара – важная, честная и, увы, невероятно актуальная для сегодняшнего дня…
