Be my racist
Черный клановец (BlacKkKlansman), 2018, Спайк Ли
Артур Сумароков – о памфлете Спайка Ли
Конец эпохи Билла Клинтона классик американского «чёрного кино» Спайк Ли встретил выходом сатирической комедии «Одураченные», в которой режиссёр (никогда не чуждавшийся жирных авторских мазков) показал всю подноготную американского телевидения – с точки зрения чёрного человека, чью расовую и социальную идентичность постоянно ставят под сомнение, вменяя ему тотальную неполноценность идеи быть самим собой. Фильм «Одураченные» до сих пор кажется всего лишь обаятельной идеологической безделушкой, незаслуженно незамеченной на фоне чувственного высказывания о новой телесной процессуальности черного тела в назревающем SJW-мире «Она ненавидит меня» или переосмысления «Лисистраты» в «Чи-Раке». Спустя 18 лет, уже в эпоху консервативного реакционера Дональда Трампа, Спайк Ли вернулся к сатирическому кинематографу в ретрокомедии «Черный клановец», которая встала в один ряд с новыми политическими фильмами о чёрном бытии вместе с «Прочь» Джордана Пила и «Лунным светом» Барри Дженкинса.
70-е годы, точнее – их экватор. Дерзкий и резкий чернокожий коп Рон Сталлуорт из Колорадо Спрингс выглядит белой вороной в управлении, очень размыто трактуя собственные обязанности и ведя себя максимально независимо (работая при этом на складе улик), что, естественно, далеко не у всех его расово верных коллег вызывает восторг. Шутки ради Рон звонит по объявлению, опубликованному Ку-клукс-кланом в местной газетке, и вот его уже готовы принять с распростертыми объятиями в новые члены расистской ячейки. Разве что вместо себя Рон отправляет на эти встречи другого неудобного для большинства копа – еврея Флипа Циннемана.
Кадр из фильма «Черный клановец»
«Черный клановец», снятый по мемуарам Рона Сталлуорта, является лентой, которая буквально, от начала и до конца, пронизана абсурдными парадоксами, жуткими и одновременно удивительными тем, что они происходили на самом деле. Впрочем, Спайк Ли отказывается от тотального следования языку реализма, превращая реальный кейс в густое по своей визуальной и сюжетной фактуре кино, которое стремится быть максимально жанровым, а значит и зрительским (с некоторыми существенными оговорками). «Черный клановец» – сардоническая сатирическая комедия, в которой Спайк Ли по максимуму выжимает стилистические находки классического blaxploitation: от «Шафта» до «Песни мерзавца Свит Свитбэка» и «Сутенера». Семидесятые – пик развития blaxploitation, когда откровенно нишевый низкожанровый этнический кинопродукт, существовавший, как и весь кинематограф класса В, в драйв-инах, эволюционировал в кинематограф политический, презентующий темнокожих американцев и американок как новую силу в обществе, голос которой уже невозможно заглушить. Переняв яркие киноязыковые приёмы жанра и в то же самое время отвергая (как пропаганду white power) «Унесенные ветром» и «Рождение нации» (спорную с точки зрения идеологии классику), Спайк Ли в «Черном клановце» соблюдает жанровые каноны, делая свою ленту совершенно непредсказуемой. И в этом наплевательском отношении к жанрам – весь Спайк Ли (относительными исключениями в его фильмографии можно назвать ленты «Не пойман – не вор» и «Олдбой»), не на шутку раззадоренный внутриамериканской политической повесткой. В финале фильма рифма прошлого и настоящего будет прямолинейно визуализирована, окончательно превратив картину в зубодробительно прямую сатиру на реванш новых ку-клукс-клановцев. Эта прямота авторской речи может раздражать, но она намеренно уводит картину из развлекательности в сторону громкого, но необходимого крика в толпу. Крика режиссёра и гражданина, которому априори неприятен любой заговор молчания и согласия на насилие.
Лидеры ячеек Ку-клукс-клана рифмуются с лидерами студенческого афроамериканского актива за гражданские права. Едва ли чисто случайно пламенную речь о расовом превосходстве произносит герой Алека Болдуина, который, как известно, успел переиграть Трампа в скетчах Saturday Night Live. Этому ядовитому речевому упражнению в ксенофобии Ли противопоставляет программный манифест Кваме Туре, который, хоть и зеркалит часть тезисов своего оппонента, но звучит гораздо эффективнее для любого человека, который имел минимальный опыт дискриминации. Кваме Туре – некто средний между Мартином Лютером Кингом, Малкольмом Икс и, как ни странно, Анджелой Дэвис, изображения которой в картине мелькают.
«Черный клановец» от начала и до конца пронизан абсурдными парадоксами, жуткими и одновременно удивительными. Спайк Ли отказывается от следования языку реализма, превращая реальный кейс в густое по своей визуальной и сюжетной фактуре кино
Инфильтрация же Рона в ряды Ку-клукс-клана происходит через деконструкцию собственной идентичности, раздвоение, при котором он сам в телефонном режиме держит постоянную связь с членами расистской ячейки. В это же время Флип изнутри видит саму суть организации и её местных хайльгитлеров. У Флипа свои личные цели, и потому, будучи тенью Рона, он разбирается и со своими личными тараканами, касающимися, в первую очередь, обретения собственной подлинности. Для Флипа внедрение в Ку-клукс-клан является несомненным трансгрессивным опытом, подрывающим его восприятие всего привычного и знакомого. Для Спайка Ли важно подчеркнуть неизменную сущность расизма, который уже в финале, не прячась в своём уютном подполье, идёт на тропу реванша. Жуткая смена авторского регистра.
Кто Вы, мистер Трамп?
