Дама с красивыми ногами и комплексом неполноценности в Thunderbird-е
Дама в очках и с ружьем в автомобиле (La dame dans l’auto avec des lunettes et un fusil), 2015, Жоанн Сфар
Анна Дедова рецензирует красивый до сексуальности новый фильм Жоанна Сфара.
Выслушав в туалете порцию типично женских острот от коллег, отправляющихся в очередной разгуляй-люли уик-энд, скромная секретарша Дани получает лучший подарок, о котором мечтает простой офисный работник в вечер пятницы – указание от босса доделать срочный проект к завтрашнему утру. Правда, шеф Дани настолько любезен, что предлагает собственный дом в качестве места отбывания повинности, и это совсем не то, о чем вы все подумали – господин Караваль уже три года счастливо женат на подруге главной героини и просто решил таким образом поспособствовать приятельскому реюниону. Отпахав свое и ощутив бодрящую пухлость конверта с премией, Дани обязуется выполнить еще одно поручение – отогнать обратно из аэропорта, откуда вылетел Караваль с семьей, шикарный автомобиль. Внезапно отбросив все страхи и стеснения, девушка решает исполнить давнишнюю мечту – прокатиться к морю. По дороге она постепенно превращается из рыжеволосой замухрышки в бестию, раз за разом сталкиваясь во время остановок со странным совпадением – ровно за день до незапланированного путешествия даму в очках в таком же автомобиле уже видели по пути ее следования. Недоумевающая Дани принципиально намерена закончить свой путь, а с тем, каким уготовил его финал Жоанн Сфар, уже знакомы читатели одного из лучших романов Себастьяна Жапризо.
“Дама в очках и с ружьем в автомобиле”, рецензия
Взявшийся за экранизацию триллера 1966 года режиссер преуспел в воссоздании атмосферы кинематографа пятидесятилетней давности. И дело не только и не столько в аутентичности нарядов и причесок, перемещающих зрителя в эпоху, когда красоту женского бедра было еще модно, а не унизительно подчеркивать кроем мини-юбки, а ношение очков на пол-лица являлось предметом для насмешек, а не признаком полуинтеллектуального хипстерства. Сама манера съемок фильма представляется удачным приветом из далекого прошлого – картинка специально отфильтрована так, что при просмотре не отпускает ощущение искусно воссозданной старины. Однако это не является единственной удачной художественной находкой режиссера, посему к «Даме…» удивительным образом подошел бы эпитет «красив до сексуальности». Сфар представляет форму картины не в качестве линейной оболочки для фабулы «шаловливая поездка депрессующей героини на Ривьеру с неудачными последствиями». Его приемы закольцовывают повествование, превращая движение Дани по дороге в эдакое «шоссе в никуда». Кадры фильма смонтированы так, что передают эффект мыслеворотного омута в голове у главной героини. Они не только периодически повторяются, но и накладываются один на другой в качестве тонового фона, а сцены развязок сюжетообразующих мини-эпизодов опережают собственно завязки. Благодаря подобной сумасшедшей структуре зритель вслед за девушкой начинает все больше сомневаться в ее трезвом уме и твердой памяти, а периодическое вплетение кроваво-красного оттенка в колорирование кадра нагнетает необходимый градус саспенса, напоминая, что где-то на периферии событий она все-таки обязательно должна пролиться.
Очевидно, что ее мечта – совсем не увидеть море, о котором ей талдычит куриный коллектив. Она жаждет раскрепощения, уверенности в себе и внутренней свободы, которая позволяет совершать Поступки или хотя бы просто действовать. Быть может, при помощи этой галлюциногенной поездки со смертоносным привкусом Дани это и удается, а тогда, какая, право слово, разница, в своем ли уме счастливый человек.
При этом Сфара мало заботит детективная составляющая. О том, что, как следует из названия, дама должна быть не только в очках, но и с ружьем в автомобиле, зритель узнает только ближе к финалу. Вместо этого режиссер погружается во внутренний мир героини, изучая двойственность ее натуры. Конечно, Мавор\Мартин далеко до линчевской пары Уоттс\Хэрринг, да и персонаж экс-Нимфоманки кажется слишком одномерным по причине малого экранного времени. Пусть процесс перевоплощения закомплексованной одинокой секретутки в интерпретацию истинно французского выражения про фем и фатум кинематографу давно известен, но перманентное сражение двух противоположных ипостасей в одном лице – явление для психологического наблюдения довольно любопытное. По задумке режиссера, маворовская Дани излучает скрытую сексапильность постоянно – в скромном офисном наряде она поджимает ноги, крупно являя в кадр бедра куда как выше разумных для 1966 года пределов, или непринужденно засыпает в чужом доме в наряде, более подходящем для ночи любви, а не работы. Очевидно, что ее мечта – совсем не увидеть море, о котором ей талдычит куриный коллектив. Она жаждет раскрепощения, уверенности в себе и внутренней свободы, которая позволяет совершать Поступки или хотя бы просто действовать. Быть может, при помощи этой галлюциногенной поездки со смертоносным привкусом Дани это и удается, а тогда, какая, право слово, разница, в своем ли уме счастливый человек.
