Смекалочка города берет
Игра в имитацию (The Imitation Game), 2014, Мортен Тильдум
Дмитрий Котов рецензирует “Игру в имитацию”
Биография выдающегося английского математика и логика Алана Тьюринга, чье изобретение стало, по сути, чем-то вроде первого в мире компьютера, без сомнения была достойна экранизации. Проблема лишь в том, что биографический киножанр как таковой в наши дни в определенной степени закондовел, оброс ворохом канонов и штампов, делающих одну историю выдающегося человека похожей на другую. Экранные биографии, фабула которых, так или иначе, вписывается в алгоритм «родился – учился – женился – сделал великое дело – умер», с каждым годом становятся все более выхолощенными и рафинированными. Далеко ходить не надо, в «оскаровской гонке» по итогам 2014 года бок о бок соперничали «Вселеная Стивена Хокинга» и «Игра в имитацию». И даже не оглядываясь на неизбежную прямую конкуренцию с работой Джеймса Марша, норвежскому режиссеру Мортену Тильдуму при создании своего первого англоязычного проекта необходимо было приложить максимум усилий, чтобы кино не получилось вторичным и блеклым. Удалось ли?
«Игра в имитацию», действительно, во многом остается заложницей жанра. Классическим образом основная сюжетная линия разбавляется флэшбэками и флэшфорвардами, через детские переживания и романтизированные трудовые будни вырисовывая четкий портрет главного героя. Сценаристы рассказывают нам историю «среднестатистического» гения, который, несомненно, подвергался нападкам глупых сверстников в школе, отчего обзавелся букетом комплексов, перевоплотившихся с годами в раздутое самомнение и прямолинейную, циничную, местами жестокую модель поведения. Ему, непонятому гению, конечно, не чуждо и человеческое, посему, несмотря на тяжелый характер, Алан завоевывает симпатию зрителей не только своим блестящим умом, но и благородными поступками. Последний гвоздь в гроб завистников и хулителей забивает нетрадиционная сексуальная ориентация. Ведь если на горизонте появляется гей, значит, фильм заведомо в тренде.
“Игра в имитацию”, рецензия
Благо, тема гомосексуализма не педалируется больше, чем следует, и цели превращать ставшего жертвой гомофобии ученого в карикатурного Харви Милка не ставится. Кино совершенно не о том, и это – уже большой плюс. Киношный Алан Тьюринг получился каким-то причудливым интеллектуально-социопатичным гибридом доктора Шелдона Купера и Шерлока Холмса в исполнении все того же Камбербэтча. Стоит признать, что наблюдать за его повадками весьма интересно. Код «Энигма», используемый нацистами при передаче важнейшей военно-разведывательной информации, для любителя кроссвордов Тьюринга становится головоломкой мирового масштаба, такой же заковыристой и хитроумной, какими порой кажутся слова окружающих. Для человека, не понимающего сарказма и переносных смыслов, коммуникация с людьми сама по себе есть непрерывный дешифровочный процесс. Напрочь лишенный всякого чувства юмора, но наделенный нестандартным, абсолютно математическим способом мышления, Алан Тьюринг привлекает не только как историческая личность, но и как художественный персонаж.
Средней паршивости актерская игра Киры Найтли, отмеченная номинацией на «Оскар», подтвердила катастрофический дефицит сильных женских образов в Голливудских новинках 2014-го. К слову, роль молодой и способной Джоан Кларк в деле расшифровки «Энигмы», судя по всему, создателями фильма несколько преувеличена, ибо необходимо было показать личные отношения, без которых байопик – не байопик. Плюс ко всему, женщины, как и геи, доблестно сражаются за равноправие, потому обделять их нельзя. Что говорить, даже реальная племянница Алана Тьюринга признала, что настоящая Джоан, несостоявшаяся жена его дяди, показанная на экране кокетливым титаном мысли, в жизни была «довольно простой».
«Игры разума» одного из пионеров информатики не стали откровением, хотя заигрывают со зрителем местами позажигательнее всех прочих хокингов, гуверов и джобсов
Вообще, несмотря на сакраментальное «основано на реальных событиях», некоторые сцены в фильме безбожно отполированы равномерным слоем пафосной «голливудщины», которая ставит под сильное сомнение подлинное развитие событий, связанных с работой «машины Тьюринга» и взаимоотношениями членов криптоаналитической группы «Hut 8». И пусть касается это, в основном, мелочей, более всего настораживает ключевой посыл ленты, весьма однозначно сформулированный в финальных сценах всеобщего ликования. Реакция некоторых русскоязычных пользователей интернета после выхода фильма на экраны была выражена возмущением, недоумением и жгучей болью внизу спины. Дескать, мы на алтарь Победы положили 26 миллионов жизней, а войну, оказывается, выиграл какой-то английский пи…р. Точка зрения категоричная, но в целом – объяснимая. Упоминание о советских войсках, что стало уже традиционным и само собой разумеющимся явлением для западного менталитета, ограничивается парой малозначительных фраз. Зато Тьюринг, такой беспрецедентно выдающийся ге(ни)й, одной самолично разгаданной задачкой спас от гибели весь мир, ни больше ни меньше. Вывод находим в том, что война, которая, за исключением хроники, почти всегда остается за кадром, была выиграна не на полях сражений, а в рабочих помещениях Блетчли-парка. Учитывая умело подобранный саундтрек, прекрасную работу всей съемочной группы от декораторов и костюмеров до оператора и монтажера, подобный ход обескураживает. Если бы не столь странное смещение акцентов, уводящих этот, в общем-то, достойно снятый биографический фильм на рельсы какой-то малообъяснимой и бессмысленной риторики, дискредитирующей Великий Подвиг воинов, павших во время Второй мировой, «Игра в имитацию» полностью вписалась бы в конъюнктурные и нравственные аспекты жанра.
«Игры разума» одного из пионеров информатики не стали откровением, хотя заигрывают со зрителем местами позажигательнее всех прочих хокингов, гуверов и джобсов. Без иронии, Тьюринг заслужил ту славу и почет, которым награждает его байопик Тильдума. Но относиться к нему нужно именно как художественному произведению, ведь, поигрывая на эмоциях зрителя, так легко обратить трогательную историю ничем иным, как игрой в имитацию исторической правды.
