Красавица и чудовище (Beauty and the Beast), 2017, Билл Кондон
Екатерина Волкова рецензирует “Красавицу и чудовище” Билла Кондона.
90-е, провинциальный кинотеатр. Налево от входа, рядом с кассами – прокат видеокассет под залог паспорта (оставляли, не боялись!); направо – буфет с сахарной ватой и газировкой в стеклянных стаканах (в зал брать нельзя). В кинозале гаснет свет, поп-корном и чипсами никто не хрустит и характерного запаха нет. Пахнет старым деревом и пылью. 3 «А» класс сидит в темном, страшном зале, играет музыка. Начинается сказка, детки замерли, умолкли, не слышно возни и шепота, старая сказка – «Аленький цветочек» в ярких, волшебных красках, веселая и грустная, простая и мудрая. Такая знакомая и такая неизвестная «Красавица и чудовище».
В кинозале гаснет свет, в нос бьет запах поп-корна (с сыром, карамельный, обычный); спотыкаясь о чужие ноги, проходят запоздавшие зрители; в глаза бьет свет от используемых смартфонов; щелчки и шипение открываемых банок с пивом. 2017-ый, в сказки никто не верит, отучил Леня Голубков, отучил интернет; деток в зале мало (16+). Играет музыка, замок Золушки и… мюзикл «Красавица и чудовище».
“Красавица и чудовище”, рецензия
Скандал вокруг гейского момента в фильме 2017-го, сродни заключениям авторитетных (безусловно) психологов о вреде мультфильма «Красавица и чудовище», разоблачающих мировой заговор, цель которого уничтожить род человеческий с помощью Бель. А именно «25-го кадра», где многодетная мать стоит на улице с ползающими по ней «детьми-поросятами», как «инфернальная пародия на Богоматерь», а на заднем плане – молодая бездетная Бель парит птичкой над повседневностью. Время не стоит на месте, меняются ценности, меняется восприятие, нам сколько угодно может казаться дикостью присутствие при дворе гордого французского принца негров, равных по положению белым, но политкорректность уже часть современного кино-мифа, кино-мира, так стоит ли и дальше домогаться мельниц? Доходя до абсурда в поисках ведьм и тараканов, голося, что «Синяя Борода» – триллер про маньяка-убийцу, а «Колобок» – боди-хоррор. Следовательно: запретить, запретить, запретить! Или мудрее принять, что «милый гейский момент» и впрямь лишь момент и действительно мил? Принять, что «Красавица и чудовище» 2017-го – мультфильм, который постирали с «Лаской» и не пытаться сравнивать его с лентой Кокто и прочими версиями старой сказки.
Скандал вокруг гейского момента в фильме 2017-го, сродни заключениям авторитетных (безусловно) психологов о вреде мультфильма «Красавица и чудовище», разоблачающих мировой заговор, цель которого уничтожить род человеческий с помощью Бель. А именно «25-го кадра», где многодетная мать стоит на улице с ползающими по ней «детьми-поросятами», как «инфернальная пародия на Богоматерь», а на заднем плане – молодая бездетная Бель парит птичкой над повседневностью.
Любовь и доброта способны творить чудеса – суть истории все та же, знакомая с детства и наивные карминовые розы здесь вовсе ни причем, хотя без них сказка не была бы яркой. Заколдованный замок, разрушающийся под действием чар (не злых, но справедливых), затянутые паутиной и грезами роскошные покои, тихо дремлющие в ожидании зрителя, который пробудит их ото сна. Все знакомо с детства, с того самого сеанса в начале 90-х: живые предметы; табуретка для ног, кружащаяся, как собачонка; отважная чашка и заботливый заварник – все, что было в мультфильме, в мюзикле доведено до абсолюта и выпуклости. Лента Кондона копирует анимационный фильм 1991-го иногда почти покадрово, лишь немного добавляя от себя, толику жестокости и капельку лоска, пару сцен и песен. Оставаясь сказкой настолько, чтобы зритель переживал за героев, желал им блага и верил, что все закончится: «Жили долго и счастливо». «Умерли в один день» – сценарием не предусмотрено, потому, что герои сказок не умирают, а только видоизменяются.
