Столик номер 21 (Table No.21), 2013, Адитья Датт, рецензия
Армен Абрамян о пошлости видеоряда, мести и зле в Болливудском триллере.
Супружеская пара на десятую годовщину абсолютного семейного счастья отправляется на Фиджи. Сладость внеочередного медового месяца нарушает предложение местного магната Кхана сыграть в незатейливую игру, состоящую из вопросов и ответов на них и маленьких заданий. Ход игры транслируется по веб-сайту. Победа сулит много денег, а это, пожалуй, единственное, чего не хватает супругам.
Не стоит пытаться искать в сюжете подсказки к пониманию названия – остроумное разъяснение будет получено только с появлением титров.
Влюблённость героев подана самым бесячим образом, в пошлейшем приторном видеоряде, с характерными музыкальными номерами и дурной актёрской игрой. Нужно сделать над собой определённое усилие, чтобы не выключить это безобразие раньше времени и успеть погрузиться в викторину – аттракцион, успеть дождаться финальных флэшбеков в мрачных тонах (ради которых похоже всё и затевалось). Загадочный миллионер выступает не только ведущим, но и единоличным арбитром специфического шоу, которое чем дальше – тем больше начинает представлять угрозу для участников. Кхан явно знает о своих гостях больше, чем должен знать, и ни за что не даст им остановить игру.
«Столик 21» начинается со смерти и сразу же тонет в ярких красках типично-боливудского продукта. Успевает побыть триллером и завершается драмой. Остросюжетно-развлекательная беготня по лабиринту неоднозначного прошлого героев в последние десять минут оборачивается обличительным пафосом масштабов чуть ли не государственных. Не стоит пытаться искать в сюжете подсказки к пониманию названия – остроумное разъяснение будет получено только с появлением титров.
«Столик» крайне нагло пытается выглядеть римейком какого-нибудь голливудского хита, но сюжет всё же оригинален. Оригинален в том смысле, что не имеет конкретной сценарной опоры, но ещё один фильм о мести, поданной в холодном виде с соблюдением принципов талиона, не способен на тотальную самобытность. Вспоминая множество англоязычных аналогов от финчеровских ребусов до франшизы «Пила», Адитья Датт наибольшую дань отдал «Олдбою». Мститель в корейском шедевре с ухмылкой замечает своему удивленному врагу после объяснения причин мести: «…ты просто забыл…». Трагедия не в совершении зла, а в забывании оного, в отношении к злу как к норме. За полновесное раскрытие этой мысли фильму можно простить многие несовершенства. Эффектно обыграв клише болливудского кинопрома, Датт подобно своему коллеге – авнгардисту Анурагу Кашьяпу – лудит из штампов традиционной масалы социальный памфлет. «Столик» на родине провалился, несмотря на участие звёзд, в особенности примечательной игры Пареша Раваля в образе демонического манипулятора Кхана. Неудивительно, ведь то, за что в Индии любят кино, здесь явлено фальшью, поверхностностью мышления. Даже знаменитый афоризм Ганди «око за око и весь мир останется слепым» подан в виде ироничной, ничего не значащей константы. Раздражающая бирюзовая ваниль в начальных характеристиках сладкой парочки обретает концептуальный смысл к финалу. Горечь неисправимых итогов взывает формально к проблемам исключительно локального характера, но, по сути, речь о вещах повсеместных, к сожалению, неискоренимых. Довесочная линия с популярным веб-сайтом никак не влияет на фабульные треволнения, но является своего рода декорационным окном, в которое может заглянуть любой желающий, т.к. происходящее в рамках эксперимента «Столик № 21» касается всех и каждого. «Это игра!» – постоянно твердит Кхан и добавляет: «…а если бы была жизнь…» В игре можно умереть и начать жить заново, но воспринимать жизнь игрой – смертельно опасно.
