… И пройдите сквозь меня красной нитью
Персональный покупатель (Personal Shopper), 2016, Оливье Ассайас
Армен Абрамян – о картине Оливье Ассайаса
Современный человек вечно куда-то бежит или имитирует движение, лишь бы казаться современным, лишь бы не отстать от того, что принято считать современным. Страдает от кризиса самоидентификации, стараясь влиться хоть в какое-то сообщество, хоть в какую-то касту, лишь бы не быть отвергнутым и считать себя частью целого. Мечты о журавле в небе растворились в далёком детстве, осталось только лелеять жалость о невозможности в небо. Морин так жить не умеет. Она не может уповать на синицу в руках, потому что не ощущает разницу. Она не знает, кто она, чего хочет, не понимает, кого ей любить, как жить. Она мотается по бутикам, покупая одежду и украшения для тех, кому самому это сделать не досуг, но у кого достаточно денег, чтобы позволить себе такого работника. Раньше у неё был брат-близнец Льюис, и ей не нужно было никуда вливаться и встраивать себя в уже готовую мозаику. Она и так была половинкой – заветной частицей целого организма. Но брат умер от порока сердца. Морин имеет ту же проблему со здоровьём, а посему она в группе риска. А ещё Морин, как и её покойный брат, – медиум, т.е. способна вступать в контакт с духами умерших.
Ещё при жизни брат с сестрой договорились: тот кто умрёт первым, подаст знак с того света, тем самым доказав существование загробной жизни. В ожидании знамения Морин периодически ночует в доме брата, и поэтому не покидает Парижа, который не слишком её интересует. Но вместо желанного сигнала – странные кресты на стенах, произвольно открывающийся кран в ванной и чудище, похожее на застиранную простыню, блюющее (как позже будет пояснено, от злости) эктоплазмой. Ничего из этого не приносит успокоения, и девушка требует всё новых посланий, пока не получает их больше, чем сможет вынести психика. Или же, напротив, начинает формировать жизненные обстоятельства под знамения, погружаясь то в изучение спиритуализма Гюго, то в биографию художника-мистика Хильмы аф Клинт.
“Персональный покупатель”, рецензия
Для Морин существа из этого мира или из другого – всё одно. Кроме эмоционального равнодушия и эмпирического любопытства, никаких иных реакций не вызывают. Она точно деревянная кукла, подцепленная в нарративе несколькими ниточками-персонажами. И они все пытаются зацепить её – тянут то туда, то сюда, но крепления плохонькие, чуть сильнее дёрнёшь – порвутся. Эти связи имеют и метонимическое значение для идеи фильма в целом.
Бойфренд Ирвин – айтишник, работающий по контракту в Омане. Появляется эпизодами исключительно через скайп, символизирует неотъемлемую связь Морин с телефоном и ноутбуком.
Модель Кира – её ведущая клиентка – шаблон желанной несвободы, когда все рвут тебя на части, когда доступна модная и дорогая одежда, когда идеально вписываешься во все востребованные социальные стереотипы.
Инго – любовник Киры и работник крупного журнала, связан с популярными брендовыми лейблами и понятием о красивой богатой жизни, доступ к которой героине заказан. С которой она соприкасается только через посредников – таких же слуг господ – магазинных продавцов. Они принимают Морин с радушием, чуть ли не лебезят. Но это внимание адресовано опосредовано – непосредственно к Кире.
Невестка Лара – последняя человеческая связь с умершим братом и тем, что он теперь воплощает по ту сторону бренной экзистенции.
На эмоции более глубокого уровня Морин провоцируют смски от анонима. Ввиду перманентно пограничного состояния в какой-то момент девушка вполне серьёзно несколько раз спрашивает собеседника, живой он или мёртвый. Она принимает предложенную игру в вопросы с одного конца и искренние ответы с другого, чем расшатывает заведённый порядок рабочих будней. Но и это, опять же, носит чисто вещественный, формалистский характер. Покупательница примеряет платья, обувь и даже нижнее бельё своей нанимательницы, что делать ей строго запрещено. Облачившись в чужое, девушка заваливается в постель хозяйки (прямо как фольклорная проказница в медвежьей берлоге) и начинает мастурбировать. Ассайас избегает подробностей и уводит камеру, чем лишний раз подчеркивает механистичность нарушенного табу и всяческую мишурную сублимацию, которая, по идее, должна разграничить в сознании медиума астральное и реальное. Акция неповиновения заканчивается сном и спешным бегством после пробуждения в уличный мир, ставший ещё более сплетённым с миром параллельным.
Кульминационную саспенс-сцену, произошедшую в номере 229, режиссёр лукаво умолчал… или же, напротив, показал всё, как есть… Появившись в одно время и в одном месте, гипотетический убийца и потенциальная жертва друг друга не встретили, потому что мир множественен, а люди одиноки и зациклены на самих себе. В критический момент относительная стабильность существования Морин рухнула. Она воспользовалась дарованной ей от рождения способностью сталкера и юркнула в эфирную трансцендентность. Попросту дематериализовалась, ускользнув невидимкой из отеля. Потом она вернулась, но сквозь «возвращённую» Морин уже прошли красной нитью тучи призраков и фантомных субстанций, а ощущение личностного присутствия не подарили. Только следуют за ней по пятам, передвигают по воздуху предметы, да перестукиваются на манер деликатных полтергейстов эпохи Виктора Гюго.
«Персональный покупатель» – кино о том, что надо уметь отпускать прошлое. О том, как важно стараться сохранять индивидуальность. О том, что надо крепко стоять на ногах и не теряться между многими мирами, частями которых мы вольно или невольно являемся. А может быть, оно о противоположном. Об абстракции и благостном расщеплении: единственном, к чему и нужно стремиться
Кристен Стюарт отменно изобразила внутреннюю некоммуникабельность. Подобный медитативный перформанс предложила не так давно Скарлетт Йохансон («Побудь в моей шкуре»). Но в том случае у героини имелось прописанное оправдание – она была инопланетянкой. Морин, впрочем, тоже явно не от мира сего. Фильм выстроен настолько замысловато, что её образ можно трактовать и как заблудившегося духа. К тому же, после сцены появления простынного призрака, Морин сама называет её «заблудившейся». Возможно, она забыла, зачем здесь оказалась и теперь, как Гэри Энджелл из «Сердца ангела», вынуждена через ловушки третьих сил узнавать что-то новое о своей истинной сути и посылать сигнал окружающим о своём существовании, убеждая в первую очередь саму себя в собственном материальном естестве.
«Персональный покупатель» – кино о том, что надо уметь отпускать прошлое. О том, как важно стараться сохранять индивидуальность. О том, что надо крепко стоять на ногах и не теряться между многими мирами, частями которых мы вольно или невольно являемся. А может быть, оно о противоположном. Об абстракции и благостном расщеплении: единственном, к чему и нужно стремиться. Вопрос в том, хотим ли мы, чтобы люди (и не только люди) проходили сквозь нас невидимой красной нитью, оставляя в нас частицу своего ДНК, или же нам нравится чувствовать себя заброшенным спиритом на распутье социальных и энергетических порталов, кричащим вослед прохожим: «Обернитесь, я здесь».
