Диск-жокей
Богемская рапсодия (Bohemian Rhapsody), 2018, Брайан Сингер
Стас Селицкий рассказывает о картине, посвященной Фредди Меркьюри и группе Queen
Бурные 70-е, лихие 80-е. На небосводе загорается звезда группы Queen – квартета неудачников из лондонского пригорода, которые пародировали жанр пост-панка, но синтезировали нечто намного большее.
«Богемская рапсодия» сменила режиссера примерно так же, как рок-звезда разбила гитару и достала из кейса новую, – главный гомосексуалист из стана больших постановщиков Брайан Сингер на заключительном этапе пошёл по стопам ключевого персонажа: стал сильно опаздывать ушёл в кутёж и разгул. Подхватил Декстер Флетчер («Эдди Орёл) – театральный ремесленник, сыгравший лучшую роль у Гая Ричи и отчего-то искренне считающий, что он умеет передавать настроение эпохи, ее стимул, укоренившийся в сердцах и монетных игральных автоматах.
Кадр из фильма “Богемская рапсодия”
«Рапсодия» – это пленка, поверх которой где-то перезаписали другой фильм: со странными ракурсами портретных объективов, со множеством броских ретушированных отражений и запылённым светом солнечных лучей, отфильтрованных до блеска звонкой монеты. Унисекс из триумфальной нарочитости и отлакированной самонадеянности на манер рекламы хлопьев для завтрака, где событий много меньше представления самого продукта. Такой же инородной и гипертрофированной, как внешняя форма, проглядывается сюжетная линия о самоопределении – в ней есть плохие геи, а, значит, есть и хорошие, и все бы ничего, если бы этот фильм был о человеке, а не о персонаже, известном по хитам человека.
Предыдущий фильм Флетчера был про необязательного человека – горнолыжника без способностей, которому шла образная утопичность. В случае с иконой Флетчер не может расставить акценты, поэтому путь лежит по проторённой дорожке самоисправления – самого грубого слова для определения любого неординарного человека. Заключительным аккордом хромает ритм повествования и раскрытие героев – эпизод случился, но на послесловии кто-то обязательно обронит ремарку, чаще юмористическую, после которой другие успеют переглянутся и стыдливо отвести глаза от обращения к зрителю. Немаловажный факт – таймлайн очень сильно искажён в угоду драматических изысканий, что непременно обеспечит беснование самых преданных фанатов.
Это пленка, поверх которой где-то перезаписали другой фильм: со странными ракурсами портретных объективов, со множеством броских ретушированных отражений и запылённым светом солнечных лучей, отфильтрованных до блеска звонкой монеты
Кто-то определенно скажет, что Саша Барон Коэн смотрелся в роли Фредди Меркьюри, как влитой, против пучеглазого Рами Малека со смешным ортодонтическим протезом и утрированной пластикой. Его звезда на последнем придыхании, как и любое другое воплощение, – это косплей, и вряд ли стоит винить актера в самом материале. Фильм был сделан по лекалам жанра, но самое страшное – жанра не того. Это ситком в виде байопика со всеми сопутствующими техническими параметрами: перебивки на финальном концерте в Уэмбли вводят в прострацию, паузы тянутся слишком долго, сцены не закрываются на монтажных вариантах, а растягиваются для целей снятия несуществующего напряжения путем неловких шуток, выставляя персонажей полными дураками. И когда ты король в стране дураков, тебе не остается ничего больше, как быть главным дураком.
