//Премьера недели: “Сфера” Джеймса Понсольдта

Премьера недели: “Сфера” Джеймса Понсольдта

Big data и Социосингулярность

Сфера (The Circle), Джеймс Понсольдт, 2017

Глеб Тимофеев рассказывает об экранизации романа Дейва Эггерса

Мэй работает в техподдержке горводоканала, в кьюбикле с картонными стенами (что наверняка заставит мучительно сжаться до 80% зрительских сердец) – и воспринимает своё занятие как один из возможных кругов ада, так что  приглашение на собеседование в «Сферу» – собирательно-утопичную IT-компанию, устроенную так, как если бы все мифы про Google вдруг оказались правдой – становится для неё настоящим спасением, пусть даже заниматься придётся, по сути, тем же самым (Фрай из Футурамы тоже обрадовался профессии курьера в галактическом масштабе – можно, в общем, понять). Сфера впивается крючьями Маслоу – зарплатой, участием, сочувствием, страховкой больному рассеянным склерозом папе, и вот уже Мэй не кажется странным всё большее вовлечение компании во все области жизни: общественную, политическую, даже личную. Ведь свобода – это рабство, делиться – значит любить, а секреты – это ложь.

“Сфера”, рецензия

Сфера – амбициозное кино, вполне очевидно ставящее себе целью заставить людей поудалять аккаунты в фейсбуке и инстаграме, как после Citizenfour всем хотелось заклеить камеры на нотубуках – и относительно симпатичная попытка визуализировать начало смартфонного зомби-апокалипсиса. Режиссёр Понсольдт, известный в первую очередь по обаятельному фильму «Конец тура» – художественному воплощению интервью с автором культового Infinite jest, медитативного фрактального чтива, годного на несколько лет посещений санузла – неплохо владеет как материалом, так и впечатляющим набором выразительно-изобразительных средств. Камера не столько следует за героями, сколько преследует их, в воздухе периодически мелькают неряшливым роем разнообразные нескучные комментарии, в которых тем не менее кипит жизнь и плюрализм мнений, знакомые обтекаемые интерфейсы нарочито нефутуристичны, как бы подчеркивая близость и неизбежность рисуемого будущего. Темп идёт по нарастающей, синхронизируясь с очередным внедрением технологии в общественно-политическую жизнь: вот милая девушка предлагает вживлять GPS в кость, вот мир полнится HD-изображениями с микроскопических и незаконных камер, вот политик снимает свою жизнь 24/7, вот лимфоциты-добровольцы с телефонами ищут преступников онлайн и почти устраивают суд Линча. Фрагментарно фильм Понсольдта касается тем, уже препарированных «Черным зеркалом» – влияние вряд ли можно отрицать, но речь идёт скорее о совпадении векторов, чем о заимствовании. Сериал Чарли Брукера тоже полон сюжетов Грега Игана, Теда Чана и Вернора Винджа – идеи витают в воздухе, авторы выцепляют существенные для себя акценты, и что как не это как раз говорит об актуальности и остроте поднимаемых вопросов?

Композиция романа перемешивается для микродраматических эффектов, отсекаются необязательные эпизоды, не лезущие в хронометраж – но именно это сказывается на восприятии общей тональности. Иногда очень нехватает какого-нибудь пустяка, обаятельной мелочи (вроде троллинга копией кьюбикла из горводоканала в первый рабочий день), чтобы немного очеловечить происходящее, дать больше эмоциональных зацепок, а не просто пафосно пророчествовать. Утерян саспенс постоянного психологического напряжения, нет настолько системообразующего, наиболее страшного в первоисточнике слома личности – здесь это подаётся только вскользь, внимание смещается на дискомофт вмешательства в частную жизнь и борьбу с лицемерием. Судьбы и характеры тоже получаютя скомканными: Хэнкс, в основном, зловеще прихлебывает чай из демонически корпоративных кружек, а уровнем сложности актерской работы живо напоминает Хэмилла из «Пробуждения силы», Бойега появляется от силы в четырех сценах, служит волшебным помощником и сюжетно вовсе необязателен; интересно, но бессистемно смотрится Карен Гиллан, сначала на пулеметно резвой экскурсии и отзеркаливании будущего Мэй, затем поверженной и сломленной через зависть, в трениках, свитшоте и без макияжа. Но главное, конечно, героиня Уотсон, потихоньку лишающаяся всего личного – жилья, хобби, времени, мнения, и контроля. Её «прозрачность» – хорошая метафора истончения индивидуальности, замены личности сетевым образом. Все-таки отличный каст главной роли: в устах Герми любая глупость, включая «демократию» северокорейского образца, звучит умнее, чем того заслуживает, а самые скучные Stories на свете – про чистку зубов или звонки родителям – смотрятся со страхом и интересом.

Композиция романа перемешивается для микродраматических эффектов, отсекаются необязательные эпизоды, не лезущие в хронометраж – но именно это сказывается на восприятии общей тональности. Иногда очень нехватает какого-нибудь пустяка, обаятельной мелочи (вроде троллинга копией кьюбикла из горводоканала в первый рабочий день), чтобы немного очеловечить происходящее, дать больше эмоциональных зацепок, а не просто пафосно пророчествовать

Основные отличия от романа – не в том, что бывший, выступающий голосом разума, красавчик вместо толстяка, а основные находки – не в том, что кампус похож на круглый лабиринт. Это поверхностная ерунда. Важнее то, что следующего шага – к цензуре мыслей, стиранию личного как явления – нет даже в перспективе, и экранная Мэй сопротивляется политтехнологиям куда успешнее книжной. Дополнительной глубины добавляет то, что её жизнь смотрится результатом сознательного выбора – но именно эта сопротивляемость ведёт к по-своему симпатичному, но настолько незакономерному финалу, что остается впечатление, будто Большому Бро сбрили усы в прямом эфире. Понсольдт не может заставить себя не верить в силу технологии, он стремится распахнуть дверь в светлое будущее, а не в страшный подвал бессмысленной беспощадности. Фильм от этого здорово теряет в предсказательной силе и политической актуальности, и дальше уже неважно, как ловко со зрителем заигрывают с помощью камер из Украины или пулеметных кликов по сенсорной клавиатуре телефона, наводящих на мысли о скором исполнении пророчества Винджа про изучение оптимизации поиска как базовой школьной дисциплины. Неважно, что техническая возможность воплощения, по сути, есть уже сейчас, но нет денег и желания, опа. Поезд уходит, удивить и ужаснуть – не выходит, в сухом же остатке – неряшливая экранизация со сменой выводов и парадигмы, и необязательное кино само по себе. Но симпатичное и неплохо поставленное.

Прокатчик, с целью продемонстрировать ужасающую открытость публичных данных из соцсетей, перед пресс-показом показал на экране фейсбучные фото сидящих в зале журналистов. Но то ли кто-то в пресс-службе схалтурил, то ли старина Вейдер на аватарке выручил – вместо меня показали однофамильца, что сказалось на впечатлении: симпатичный и достойный, но неточный подкол только подчеркнул, насколько далека реальность «Сферы» и насколько на самом деле интернет держится на всеобщем безразличии – та мысль, которой как в романе, так и в фильме чудовищно нехватало. Всеобщей слежке далековато до тотального контроля, и даже моменты, способные быть creepy в реальной жизни, например – тот факт, что сосед по креслу в кино гуглится за пять минут быстрого шага до метро (девушка Дарья 23 лет из Cinemaholics, уже скоро магистр истории искусств, имеет черного кота, год назад делала неплохую подборку фильмов про математиков для ресурса mel.fm, etc), включая косвенную и даже полуконфиденциальную информацию (дела у Синемаголиков идут ничего, могут себе позволить отправить репортёра на Берлинале) – разбиваются о тотальный пофигизм. Nobody cares, в этом уютная и успокаивающая правда настоящего. Пока.

Яндекс.Дзен
Хронология: 2010-е 2017 | |
Автор: |2019-01-05T20:32:44+03:0027 Апрель, 2017, 07:02|Рубрики: Рецензии|Теги: , , |
Глеб Тимофеев
Коренной москвич, с киноманской точки зрения ― Майкл Бэй, помноженный на Ларса фон Триера. В общем, развлекающийся провокатор или провокационный развлекатель. Подсаживает всех вокруг на карточные игры, чем обеспечивает себе определенные дивиденды.
Сайт использует куки и сторонние сервисы. Если вы продолжите чтение, мы будем считать, что вас это устраивает Ok