Кто боится Ли Израэль?
Сможете ли вы меня простить? (Can You Ever Forgive Me?), 2018, Мариэль Хеллер
Виктория Горбенко о фильме Мариэль Хеллер
Нью-Йорк, Нью-Йорк, год 1991-й. Ли Израэль (Мелисса Маккарти) – пятидесятилетняя писательница, автор пары удачных биографий – с треском вылетает с должности редактора и оказывается одновременно в депрессии и финансовом кризисе. Ей нечем платить за темный загаженный клоповник и лечение престарелой кошки Джерси. Консьерж намекает на растущую задолженность по квартплате, книги не продаются и с 75% скидкой, издатель отказывается выдавать аванс. Отвратительный характер, неопрятность и любовь к выпивке не добавляют очков в искусстве самопрезентации. Отчаянные времена требуют отчаянных решений, и Ли решает продать единственную оставшуюся у нее ценность – письмо с благодарностью от Кэтрин Хепберн.
Кадр из фильма “Сможете ли вы меня простить?”
Внезапно оказывается, что такие вещи стоят денег. Тогда неудачливая писательница скупает целый арсенал печатных машинок и запускает производство фальшивых писем знаменитостей. У нее обнаруживается настоящий талант стилизатора, и подделки зачастую получаются ярче и остроумнее, чем можно было ожидать от оригиналов. Когда потенциальные покупатели начинают проявлять тревогу из-за слишком частых визитов Ли, она привлекает к делу приятеля, обаятельного прощелыгу Джека (Ричард Э. Грант). Наркоторговца, гомосексуалиста, ВИЧ-инфицированного, потерявшего дом, но не достоинство и остроумие.
«Сможете ли вы меня простить» – тихое драмеди, основанное на реальной биографии Ли Израэль, в которой она описала всю историю с фальшивыми письмами. Кино держится на дуэте ведущих актеров, для каждого из которых этот непримечательный проект стал возможностью проявить себя. Для МакКарти роль социопатичной и во всех отношениях отталкивающей тетки – это прекрасная возможность избавиться от комедийного амплуа и привычного образа жизнерадостной толстушки. Грант, вообще «известный» огромным списком непримечательных второплановых ролей, уходит здесь в отрыв и успешно замещает оставленную партнершей шутовскую позицию. Их маленькая преступная группа, устроившая пикник на обочине успешной жизни, отличается трогательной сыгранностью, хотя состоит из двух противоположностей.
В другом фильме еще могла бы найтись мораль. Здесь ее не будет.
Пространство Ли замкнутое и затхлое: мрачная провонявшая квартира, тесные букшопы и библиотеки, темные пабы. Она отгораживается от мира книжными полками и шеренгами бутылок. Пространство Джека, напротив, лишено стен, он бродяга, поэтому его дом – весь город, он не обладает профессией, поэтому волен заниматься всем понемногу. В другом фильме это была бы роль трикстера, вытолкнувшего героиню из ее скорлупы, но здесь он просто некоторое время идет рядом. В Нью-Йорке зима, и этот странный союз ненадолго растапливает зябкое одиночество. В другом фильме еще могла бы найтись мораль. Здесь ее не будет. Ли Израэль раскаялась на суде, но все равно заявила, что это было лучшее время в ее жизни. Научившись писать за Дороти Паркер лучше самой Дороти Паркер, она будто встала с ней на одну ступень, вышла из тени тех, над чьими никому не нужными биографиями корпела так долго, и позволила себе быть собой. Призвание не утопить в стакане виски, женщина после пятидесяти не потеряна для себя и общества, а в жизнь ворвется солнечный свет, если просто помыть окно.
