Terra incognita: “Прощайте, мистер Чипс” Херберта Росса

Pastime Paradise

Артур Сумароков продолжает авторскую колонку рецензией на экранизацию романа Джеймса Хилтона с Питером О’Тулом в главной роли

Фильм “Прощайте, мистер Чипс” 1969 года режиссёра Херберта Росса открывается увертюрой в классическом стиле. Камера фиксированно фокусируется на здании старинной английской школы, а за кадром звучит полное торжественности музыкальное вступление, по окончании которого камера проникает внутрь самого здания, буквально застывшего во времени. И не поймёшь сразу – то ли это двадцатый век, то ли девятнадцатый. Не ощущается даже лёгкого привкуса нового времени: неизменное и неизменяемое статус-кво, по умолчанию становящееся чем-то низменным, чуждым.

Впрочем, стоило нарушить бесстрастную в своей бессловесности пустоту кадра мужчине в очках средних лет, как становится ясно, что в этой законсервированной архаичной реальности ему, мистеру Артуру Чиппингу, будет весьма комфортно, поскольку и он сам придерживается сугубо традиционалистского подхода ко всему и всем. Он специально старается опоздать на машину времени, абсолютно безбоязненно и безболезненно выпасть из реальности бурных шестидесятых, но именно его неприятие новых норм, его отсутствие конформизма делает Артура Чиппинга столь несвоевременным героем кинематографа конца шестидесятых. Хотя и режиссёр кинофильма, один из наиболее приметных эскапистов Голливуда Херберт Росс, экранизируя одноименный знаменитый роман английского прозаика Джеймса Хилтона языком бравурного мюзикла, тоскует о старых добрых, озорных, но в меру, временах, и этой невероятной силы тоской объято практически всё в “Прощайте, мистер Чипс” 1969 года.

Кадр из фильма “Прощайте, мистер Чипс” Херберта Росса

Следует, впрочем, заметить, что интерес к этой книге Джеймса Хилтона о человеке-эпохе, жившем по своей воле вне эпох перемен, самоотстраняясь порой от осознания своей прямой исторической роли, у кинематографистов разных эпох пробуждается как раз или перед, или после наиболее значимых исторических событий. Такова была первая экранизация этого лирического cirriculum vitae – фильм 1939 года режиссёра Сэма Вуда с Робертом Донатом в роли Чиппинга. Вышедший в год начала уже Второй мировой Войны, фильм Вуда воспринимался как прощание с той безвозвратной эпохой английской консервативности, а герой, укоренившийся в старой реальности, казался тем человеком, который даже новые потрясения способен пережить без особого для себя морального ущерба. Чиппинг конца тридцатых – это не герой “утраченного поколения”, это вообще герой без особых примет героизма, наивный, но не простой, такой, как есть. В конце шестидесятых возвращение к нему казалось объективно странным. На фоне абсолютного киноязыкового раскрепощения, отказа от роли Героя как совокупности морально-нравственных качеств, на фоне поиска новых форм и нового «Я» в условиях быстро меняющейся жизни, мистер Чипс в интерпретации закованного в стигму своего персонажа Питера О’Тула, стал уже кем-то, на кого быть похожим было бы, мягко говоря, неуместно. Бесспорно, Чиппинг как преподаватель внушал своим ученикам те самые вечные ценности, которые должны быть актуальны и в тридцатых, и в шестидесятых, и в восьмидесятых (год выхода новой версии книги в сытое время), и в нулевых (после красной черты 9/11).

Режиссёр кинофильма, один из наиболее приметных эскапистов Голливуда Херберт Росс, экранизируя одноименный знаменитый роман английского прозаика Джеймса Хилтона языком бравурного мюзикла, тоскует о старых добрых, озорных временах, и этой невероятной силы тоской объято практически всё в экранизации 1969 года.

Только вот при всей универсальности доносимых им до своей аудитории идей Чиппинг шестидесятых своим существованием буквально отвергает всё то, что его же ученики начинали творить за пределами скучных, умирающих в своей аристократической сущности учебных заведений. Даже определенные попытки Херберта Росса встроить героя в конкретное контекстное поле бурного десятилетия хиппи и панка (а то время в кадре чувствуется минимально) оказываются совершенно ничтожными и не несущими существенной смысловой нагрузки. Лента и снята не в духе новых мюзиклов, а в традиции тяжеловесной киноклассики; Росс снимает кино о стариках и для стариков, вслед за Хилтоном и Вудом пряча себя в персональный футляр, в своё личное удобное и уютное пространство, в котором нет ничего радикально противоречащего смутным взглядам мистера Чипса. Конечно, отзвуки книги Хилтона и ее экранных воплощений присутствуют и в “Обществе мертвых поэтов” Уира, и в “Умнице Уилле Хантинге” Ван Сэнта, и в “Опусе мистера Холланда” Херека, и в прочих романах воспитания и ЖЗЛ. Сэм Вуд и Герберт Росс задали лишь тот самый базовый стандарт, отчетливые оттиски которого после стали делать практически все кому не лень, да и постмодернизм позволил вволю напитаться чужим гипертекстом. Но так уж вышло, что именно последователи оказались более актуальны, нежели оригинал, бессовестно утверждавший правоту персонального неучастия в тех или иных событиях ради сохранения той самой старомодности, которая рано или поздно превращается в ненужную ветошь. Время неумолимо, время жестоко, время – бремя страстей человеческих, которые слишком часто в себе подавлял благоразумием полный мистер Чипс.