Через тернии к свадьбам
Вселенная Стивена Хокинга (The Theory of Everything), 2014, Джеймс Марш, рецензия
Илья Кугаевский рецензирует упрощенную, но обаятельную “Вселенную Стивена Хокинга”.
Главная проблема «Вселенной» — постоянные метания от безвкусной слезоточивости к сдержанной сентиментальности, неуместные вылазки на чужие жанровые и идейные территории. Начинается фильм как средней руки ромком с элементами большого стиля (красивые съемки, удачная музыка): Хокинг, запыхавшись, вбегает в здание университета, Хокинг решает все профессорские задания за пять минут на клочке бумаги, Хокинг идет в бар с друзьями, по дороге шокируя измученного «Интерстелларом» зрителя словом «сингулярность». В баре Она — взгляды, свидания, танцы, поцелуи и карусели в комплекте. Киношная эрзац-любовь изучена куда лучше оригинала из жизни, а потому все узловые моменты легко предугадать — здесь будет ссора, здесь перемирие, а вот тут они обнимутся в слезах. Появляется забавный парадокс: создатели, очевидно, хотели показать Хокинга, каким его мало кто знает — не физик-инвалид, но муж и отец, однако до травматичного падения Стивена кино фактически не существовало, равно как и в дальнейшем «Вселенная» сюжетно жива лишь событиями внутри научного сообщества и моральными дилеммами супруги, каковые дилеммы только и возникают по причине болезни главного героя. Экранизировать историю с позиции «я жена великого физика с боковым амиотрофическим склерозом» уже было ошибкой, поскольку все в итоге упрощается до тысячу раз виденного «я жена» с парой-тройкой байопик-штампов.
Дело ведь вовсе не в подражании мимике паралитика, Редмейну удается передать редкого сорта озорное обаяние мистера Хокинга, которым он буквально светился, несмотря на все обстоятельства.
Меж тем режиссер всеми силами старается сбросить оковы женской прозы первоисточника. «Вселенная» — кино визуально богатое, полное приятных мелочей. Мягкие переливы летней зелени за окном особняка, парящая камера, гипнотизирующие метафоры для прозрений Хокинга. Здесь даже пытаются помирить науку с религией, правда получается неуклюже: с одной стороны льется малоостроумная софистика, с другой — плохо скрываемое безразличие к вопросам веры и старая добрая бритва Оккама. Сыгравший знаменитого ученого Эдди Редмейн, которого сейчас не ругают только те, кому отключили интернет, предсказуемо не выдерживает сравнений ни с инвалидом Дэй-Льюиса («Моя левая нога»), ни с больным профессором Кроу («Игры разума»), но явно добавляет объема драматургии. Дело ведь вовсе не в подражании мимике паралитика, Редмейну удается передать редкого сорта озорное обаяние мистера Хокинга, которым он буквально светился, несмотря на все обстоятельства. «Вселенная», оставаясь крайне неровным фильмом, несет светлый гуманистический пафос, за который простить можно многое, включая малоприятный симбиоз популяризации науки с пропагандой семейных ценностей. В конце концов, как бы далеки от нас ни были пульсары, туманности и черные дыры, исследуют их всего лишь люди. И кто знает, как выбор правильной спутницы жизни влияет на точность вычисления очередной космологической константы.
