В чем сила, брат?
Братья из Гримсби (Grimsby), Луи Летерье, 2016
Анна Дедова хвалит новый фильм с Сашей Бароном Коэном.
Нобби, гопник из английского городка Гримсби, славного своими традициями тунеядства, пьянства и хулиганства, на протяжении 30 лет тешит в душе надежду заново обрести потерянного в детстве брата. Случайно получив информацию о его предполагаемом местонахождении, Нобби отправляется в Лондон на благотворительный вечер, организованный фондом «Исцели мир», где оказывается втянутым в заварушку тайных агентов. Ведь внезапно найденный брат Кодди теперь именуется Себастианом и подрабатывает у М, кромсая в капусту членов преступных группировок. Когда Себастиана ложно обвиняют в убийстве главы Всемирной организации здравоохранения, огнестрельном ранении ребенка-символа мира, плода любви граждан Палестины и Израиля, и заражении Дэниэла Рэдклиффа СПИДом, Нобби оказывается последним шансом вернуть себе доброе имя. Но только если тот успеет отсосать из братского яичка смертельно опасный яд…
“Братья из Гримсби”, рецензия
Упражнения на шпионской стезе для кинематографистов в последнее время стали занятием довольно популярным и не требующим сизифова приложения усилий. Так, разной степенью несерьезности в прошлом году пробавлялись от мала до велика, придавая кровавое сумасшествие в «Кингсман», дурашливость в «Шпион» и самоироничность в «Агенты А.Н.К.Л.». Поэтому ничего удивительного, что на волне успеха незанятую нишу нижепоясной пошлятины, которой в кои-то веки удалось избежать детищу Мелиссы Маккарти, все-таки решил подхватить главный казах всея Голливуда Саша Барон Коэн. При этом Борат пошел по самому легкому из возможных путей, лишь слегка разбавив лавину жидкообразных фекалий, именуемых чувством юмора, немногочисленными, но очень удачными поп-культурными отсылками, не забыв даже почившего в музыкальной бозе Лиама Галлахера. Найдя им в сценарии чуть большее применение, Коэн (не брат) вполне мог бы превратить свою картину в своеобразный постмодернистский стеб. Но вместо этого Саша (не Друзь) занимается тем, что уже давно научился делать – гипертрофировать те или иные черты национального характера, переключившись в этот раз на провинциалов-британцев. Упакованный в экшн-фольгу знатока перевозки Луи Леттерье подобный культурный и культурологический подход смотрится вполне аутентично и жизнеспособно, ведь не все же «Самому лучшему дню» бороться за статус «самой народной комедии».
Тем не менее, всерьез или не очень, с помощью спасения мира за счет братских анусов и прочих подобных прелестей коэновского юмора картина транслирует вполне здравые мысли о важности настоящей дружбы, счастья в браке и обретения настоящей родни.
Правда, с учетом всемогущей, как смываемая в унитаз втулка, насмешки немного неясен статус трогательной пропаганды семейных ценностей. Тем не менее, всерьез или не очень, с помощью спасения мира за счет братских анусов и прочих подобных прелестей коэновского юмора картина транслирует вполне здравые мысли о важности настоящей дружбы, счастья в браке и обретения настоящей родни. В Гримсби царят свои правила. Быдло горой постоит за быдло так, что чужаки не досчитаются ни зубов, ни глаз, ни пальцев. Любовь Нобби прямо пропорциональна объемам благоверной, а не наоборот, как это обычно бывает среди самовлюбленных засранцев. Брат же пойдет с братом в огонь, воду и задний проход животного в африканской саванне. Такие странные законы, быть может, покажутся чудовищными в воспитательных целях, но на фоне тотального лицемерия в мире, явившего зрителю финальный твист, здесь начинают смотреться как последний оплот искренности на Земле. В итоге картина про злоключения одного шпиона и нравы в одном городишке превращается в своеобразное семейное кино, дающее ответ на вопрос: «В чем же сила, брат?» Ответ на этот раз прост: «В семье! Ну и в слоновьей сперме, конечно».
