Два дня, одна ночь (Deux jours, une nuit), 2014, Жан-Пьер Дарденн, Люк Дарденн, рецензия
Александр Елизаров рецензируя новый фильм Дарденнов, сравнивает работу с копилкой, которую жалко разбивать.
В кровати благополучно нежится девушка (Котийяр), тут ей вдруг кто-то звонит. В следующую секунду она отчаянно старается сдержать слезы. Через какое-то время приезжает муж, подбадривает. Выясняется, что общим голосованием ее увольняют с работы, где начальник предложил демократичное решение: премия каждому в 1000 евро или лишняя сотрудница. Начальника спешат переубедить те немногие, кто был таки за героиню. Тот решает назначить на понедельник новое голосование. Дело происходит в пятницу. Все выходные Сандра тратит на попытку переубедить коллег.
И ответ на вопрос «Кто в этой ситуации прав?» остается, конечно, без ответа.
Первое, чему так сильно удивляешься момент завязки сюжета – работа, вы серьезно? Рыдать и кричать о том, что нет будущего? Да у вас дом свой, вы обедаете четырьмя пиццами. Двое детей, говоришь? Ипотека? Попробуйте объяснить это русскому зрителю. Тот едва ли станет пытаться сопереживать героине, которая так отчаянно цепляется за грошовую место, где каждый второй выбирает не человека, но деньги. «Почему мы должны лишаться премии из-за тебя?» – грубо спрашивает ее один из коллег. А та все повторяет: «Семья, кредиты». И ответ на вопрос «Кто в этой ситуации прав?» остается, конечно, без ответа.
И муж тут, господи, какой же тут отвратительный муж! Вечно подбадривающий, убеждающий жену в правоте, но такой бесполезный. Это он подначивает ее не сдаваться, пойти по людям с просьбой – нет, с мольбой! – выбрать человека, а не золото. Но сам же, сам постоянно сидит в машине! «Хочешь, схожу с тобой?» – в какой-то момент спрашивает он. Чтобы еще и смотреть на то, как любимая (?) будет унижаться перед людьми, которые уже один раз дали понять, что она им никто? Чтобы самостоятельно лицезреть ее моральное падение? Слова о том, что в контексте современной семьи женщина на порядок сильнее мужчины, здесь полностью подтверждается.
Но кино, естественно, не про мужей, не про работу, не про мизерные жалования. И совсем не про меркантильность, заложенную у человека в крови. «Два дня, одна ночь» – про детские игрушки. Помнишь фигурку Бэтмена, которую мама заставила выбросить, потому что голова держалась на скотче? Не помнишь – значит, срочно вспоминай. Работа здесь – копилка, которую жалко разбивать, старый друг, который уезжает в другой город. Поэтому и главный женский образ в картине находится в пограничном состоянии: мне, говорит, либо работать, либо ложиться в землю. Резкая смена настроений, спонтанные действия и успокоительное – ты пожалей ее, скажи, что надо отпустить, пройдет как-нибудь. Обязательно.
А она ведь понимает, что уже не вернется туда. Понимает совершенно отчетливо, но делает то, что делает, уже на автомате, – потому что нельзя отступать. И Котийяр в фильме крайне аутентичная, предельно разбитая и неживая. Иногда даже слишком, особенно когда другие – не совсем. Но кино разговорное, кино чрезвычайно игровое – оператор как раз об этом. И на выходе из зала поэтому сказать-то особо нечего.
Ну, кроме того, что, мол, с кем не бывало. Не такая уж и трагедия. Переживет.
