Requiem
Голгофа (Calvary), 2014, Джон Майкл МакДона
Авторы [ПОСТКРИТИЦИЗМ] рассказывают о лучших фильмах 2014 года. Сергей Феофанов о “Голгофе”.
Ирландское захолустье, наши дни. Неизвестный мужчина приходит на исповедь к отцу Джеймсу и заявляет о намерении убить его через семь дней. Назначив время и место (следующее воскресенье, местный пляж) предполагаемого убийства, мужчина уходит, оставляя священника в глубокой задумчивости. Кое-как собравшись с мыслями, отец Джеймс продолжает безуспешные попытки помочь своей незадачливой пастве, но очень скоро оказывается, что спрос на тихое евангельское слово много ниже предложения — помочь удается только заезжей француженке, потерявшей мужа в автокатастрофе, да собственной дочери, которая приехала к отцу погостить. Отпущенное время утекает сквозь пальцы, дела героя идут все хуже с каждым днем, а потом наступает то самое роковое воскресенье, и оставивший надежду патер нетвердым шагом идет к пляжу, где его ждут пронзительная тишина, безразличное серое небо и чокнутый убийца с пистолетом за пазухой. И был вечер, и было утро: день седьмой.
“Голгофа”, рецензия
Сложно сказать, как это получилось, но факт остается фактом – Джон Майкл МакДонах, автор «Однажды в Ирландии» и старший брат несколько более известного Мартина МакДонаха, снял грандиозное кино, ловко выводящее экзистенциальную драму на уровень глобальных обобщений. Точный сценарий, живописная ирландская глухомань и очищенная от постановочных фокусов режиссура — выполненную в традиции французского религиозного кинематографа «Голгофу» невозможно упрекнуть даже во вторичности, МакДонах слишком самобытен для эпигонства, а в его фильме слишком много местной специфики и узнаваемого авторского почерка. Добавьте сюда превосходную работу Глисона и могучий второй план — в лучшем мире «Голгофу», несомненно, признали бы самым важным фильмом года. В нашей несовершенной вселенной ирландскому режиссеру достался лишь приз экуменического жюри Берлинского кинофестиваля, и это недобрый знак — прогнило что-то в Датском королевстве, и с этим, видимо, уже ничего не поделать.
Российские прокатчики зачем-то обозвали вторую полнометражную работу ирландского режиссера «очень черной комедией», и за это на том свете их, очевидно, ждут адские муки — тональность фильма не имеет с комедией ничего общего, а саркастические диалоги нужны только для того, чтобы хоть как-то приправить трагедию дивного нового мира, который не нуждается ни в новых пророках, ни в новых жертвах. Дикий рекламный слоган «Голгофы», впрочем, оказывается не столь уж далеким от истины – кино МакДонаха комедийно настолько же, насколько комедийна первая часть бессмертной поэмы Данте Алигьери. Разница только в том, что классик итальянской словесности описывал свои сумрачные галлюцинации, тогда как МакДонах видит ад в повседневности ирландской провинции. Кроме того, героями «Голгофы» становятся не Марк Юний Брут и Иуда Искариот, а заурядные обыватели: неверная жена и ее муж-рогоносец, язвительный врач с профессиональной деформацией личности, страдающий от бессмысленности своего существования толстосум.
Бог умер, побеждена даже его тень, сверхчеловек не родился (и уже, видимо, никогда не родится), а люди, эти убийцы из убийц, утешаются твиттером, демократией, уютом отдельных квартир и скромным обаянием постмодернизма.
Отец Джеймс пытается разбудить в этих несчастных маленьких людях хоть каплю добра и веры, но ничего не выходит; с тем же успехом он мог бы попробовать вскипятить бескрайний Атлантический океан с помощью газовой зажигалки. Неудивительно, ведь в мире «Голгофы» священники представляются окружающим склонными к педофилии мужчинами в сутанах, что вечно лезут ко всем с непрошеными советами. Не нужно только искать в фильме МакДонаха богословских коннотаций и проповедничества – фильм далек от прославления католической церкви и религии вообще. Речь даже не о смерти религиозных институтов – на дворе XXI век, церковь давненько уже спит с рыбами, этот факт не является открытием или хотя бы новостью. МакДонах говорит о смерти морали, этики и гуманистической идеи как таковой. О том, что мы живем в мертвом мире, где все недвижимо, и никакая мысль не прививается.
Эту мысль сложно назвать новаторской, но режиссер и не пытается сделать из своего творения философское откровение — он всего лишь ярко и убедительно иллюстрирует то, во что превратилась человеческая жизнь без святых костылей религиозных догм. Бог умер, побеждена даже его тень, сверхчеловек не родился (и уже, видимо, никогда не родится), а люди, эти убийцы из убийц, утешаются твиттером, демократией, уютом отдельных квартир и скромным обаянием постмодернизма. И то глубокое чувство, с которым МакДонах рассуждает об одной из важнейших проблем современности, делает из «Голгофы» без пяти минут великое кино – были фильмы богатые более, красивее были и умней, но фильмов с еще большей болью уж давно не доводилось видеть мне.
Отдельных похвал заслуживает то, что режиссер не впадает в крайности, избегает радикальных выводов и находит место для оптимизма даже в этой невеселой истории. Сравнивая своих героев с разбойниками из евангельской притчи, МакДонах призывает зрителей не отчаиваться — один из распятых вместе с Иисусом Христом злодеев, как известно, был спасен и стал одним из первых обитателей рая.
Ну а второй разбойник… Второй разбойник был проклят.
