Ода городу с разворота жалкой бульварной газетенки
Хорошее время (Good Time), 2017, Бен Сэфди, Джошуа Сэфди
Антон Фомочкин критикует фильм, отхвативший в Каннах премию за лучший саундтрек
Аффектация. По низам Нью-Йорка, показанным с напускной глянцевой любовью (мигалки, фонари и огоньки источают модный полу-неон) бродит артист Паттинсон. Он пучит глаза и пыжится, подчеркивая – персонаж «на пределе». Нерв имитирует и ручная камера, которая то выхватывает крупные планы (чтобы как у Кассаветиса), то деланно раскачивается по ветру, преследуя героя. Без передышки надрывается синтезатор. Эмбиент нон-стоп, с ночи до утра.
Бен и Джошуа Сэфди ушли от собственной киноправды – в «Хорошем времени» нет реального прототипа в роли самого себя, нет биографической подоплеки, есть лишь один из постановщиков, изображающий дебила Джека. Линия «Ты особенный, пусть у тебя с мозгами не все в порядке» задает четкую рамку: сюжетообразующий катализатор в начале, социализированный пик надежды и возвышение над суетой скверны мегаполиса – в конце. По центру – отчаянное желание поднять «бабла» на благие цели из инстинкта самосохранения под личиной любви на кровном родстве. Источник вдохновения, которым упиваются авторы, – «После работы» Скорсезе.
Братья очень хотят быть певцами топоса, только перепевая старые песни, они забыли о главном. Город здесь – герой, участник низменных боевых сражений за бутылку с кислотой, этакий благосклонный величавый каменный помощник, часть изменчивой фортуны главного героя, позволяющей пережить ночь. И в этом загвоздка. Не деконструкция, а упущение. Одиночка должен противостоять холодным улицам, превозмогать трудности и квесты, в которых невольно оказывается. Не сужение, теснота трущоб, а безграничное пространство вокруг, в темноте ночи которого он должен утонуть, захлебнуться теми невзгодами, что затаились и ждут своего часа. Дисбаланс.
“Хорошее время”, рецензия
Когда событийная тяга иссякает, раздражающий антигерой под ярлыком «загнанного» перемещается из одного замкнутого пространства в другое, позерски располагаясь напротив сетки телевизионных помех или превращаясь в тень обрамленную кислотными цветами. Перебиваясь уже не волей фатума, а волей своего местонахождения. Вязнет динамика. Вязнет Паттинсон, отыгрывая статичное напряжение на своем лице. Не спасут ни капюшоны, ни мелирование. Там, где Скорсезе придерживается иронии, доводя концепцию до фарса, Сэфди беспричинно матерятся и неумело комикуют в самые неуместные моменты. Зарисовки нашего деклассированного городка. Бестиарий полудурков. Дженнифер Джейсон Ли истерит и ругается с матушкой за доллары, на которые ее разводит титульный сердцеед. Номинанта на премию Оскар Бархада Абди в образе неукротимого смотрителя парка развлечений травят ЛСД до потери памяти. Паттинсон клеит малолетнюю негритянку, признавшуюся в насыщенном опыте личной жизни.
Спекуляция на жизни американских низов обрастает новыми кастами, бедные сменяются шпаной, где-то вдалеке чинно проявляются обезличенные копы. Но эта благочестивость остается фантомом, Сэфди смакуют образы теневых кредиторов, дающих взятки за амнистию, пьяниц, обездоленных и преступников. И в своей искусственности добиваются впечатляющего лоска там, где должна быть шероховатость. Минорная тональность тоскливого ландшафта и его обитателей утягивает все гэги в плоскость беспомощных. Сами гэги базируются либо на попытке среза американского потребительского коллективного бессознательного, либо на банальном сокрытии следов преступления, либо на телерепортажах о собственном розыске с «миссией» – не дай окружающим понять, что все силы отправлены на твою поимку.
Там, где Скорсезе придерживается иронии, доводя концепцию до фарса, Сэфди беспричинно матерятся и неумело комикуют в самые неуместные моменты
Безысходность, с которой стремительно сползает завеса тайны, только подчеркивает драматургическую беспомощность братьев, которые опираются на все, что попадется на глаза. В этой игре в спонтанность, явным творческим методом двух манипуляторов является игра в «большое кино». Любовь к собакам – обязательна. Маленьким стежком Сэфди попытались придать одномерному протагонисту особого шарма. Но, в конечном счете, заявления о переселении души (до того она была в псе, а ныне изнывает в теле артиста Паттинсона) свидетельствует лишь об одном. Собаке – собачья смерть.
