Анна Дедова представляет свою версию 10 лучших фильмов 2016 года
Пожалуй, поначалу просмотр “ЛаЛаЛенда” представляется занятием, схожим по ощущением с просмотром “Артиста” – оммаж прекрасной эпохе, которая закончилась слишком рано со всеми атрибутами классического мюзикла “танцами, песнями, двумя влюблёнными”. Но примечателен здесь скорее инструментарий режиссера, который, может быть я и не столь оригинально отходит от первоначального сюжета о двух мечтателях, возвращаясь на землю. Музыкальных номеров становится все меньше, цветовая гамма из ярких пятен уходит куда-то в тень, а вместе со всем этим и зритель вспоминает, что жизнь – это далеко не кино, и его функция в современном мире в отличие от того времени, которое обыгрывает режиссер, отнюдь не дарить хэппи-энды.
Играющий со стилистикой и жанрами новый фильм Пак Чхан Ука сливает воедино викторианские интерьеры и азиатский минимализм, а мелодраму с триллером. Здесь есть канонические твисты и любовь, сбивающая с ног, пафос феминизма иронично визулизируется мужским взглядом, а сцены лесбийского секса – ожившая мечта эротомана, коими (спойлер) некоторые герои тут и являются. Навряд ли «Служанку» можно считать чем-то позначительнее, чем удачная адаптация британского романа к корейской культуре, что само по себе довольно проблематично по причине разницы миросознаний. Но если это сделано тонко, точно и остроумно, то не стоит и просить большего.
После «Неонового демона» в этом году фильм, лучше всего выступивший по части формы. В принципе на колыщащихся от жира телесах картину можно было бы и заканчивать, так как на нем и заканчивается высказывание Тома о современном искусстве, но тогда Форд не позволил бы нам насладиться цветом и идеальными контурами волос героини Эми Адамс. Кажется, что в принципе Рефн и Форд идут одними дорогами, но последний очень хочет выглядеть хорошим режиссером, потому безупречные кадры наполняет сказом о мести, одиночестве и злобе, упражняется в отзеркаливаниии двух сюжетов (хотя параллель усатый реднек Тейлор-Джонсон = молодая стерва Эми Адамс выглядит надуманной). Главное, что врагом для героев оказываемся не мы сами, как это обычно бывает по итогам безудержной рефлексии, Форд дает возможность персонажам и нам вслед за ними винить во всех бедах кого-нибудь другого, а ведь именно этого не хватает слабым мира сего.
Пол Верховен словно сажает постаревшую героиню Шэрон Стоун в благообразное буржуазное кресло и от увиденного решает сыграть в Бунюэля, при этом издеваясь не над тем, что считается нормой в современном обществе, а вытаскивая фильм на сатире над запретным – критикой сильной независимой женщины, харассментом, насилием над ней же. Выходит, что глашатаи, возвещающие нелегкую долю слабого пола, которым так и хочет воспользоваться мужик, не всегда правы. Скорее в ряде случаев женщине просто лень его переубеждать в том, кто кого. Поэтому парадоксально «Она» выглядит как странноватый гимн феминизму – кругом одни никчемные дебилы, а героине Юппер приходится со всеми возиться, даром, что хочется иногда вооружиться дробовиком, как в старые добрые времена.
Пожалуй, главная особенность «Неонового демона» – это его способность заставить зрителей наворачивать сотни кругов метафор и аллюзий в то время, как он бессовестным и наглым образом пуст. Поэтому с этим фильмом Рефн словно выходит на следующую ступень постмодернистского переосмысления мировой кинокультуры – снимая так, что возжелающий этого персонаж по ту сторону экрана сам придумает себе необходимые отсылки, смыслы, интепретации и будет этому несказанно рад. На эту пустоту, куда входит юная Фаннинг, работает кадр, источающий холод прямиком из морга, который превратит ее детское лицо в ледяную маску. На нее же играют последние 25 минут фильма, поскольку сколько ни пытайся покормить себя чужой жизненной силой, мертвое не возвращается. Может, потому, что в потрясающей по цветовой гамме и звуковому оформлению сцене показа, все оставшееся уже умерло? Рефн дает нам возможность решить самим, его занятие – сделать нам и себе красиво.
Первый голливудский фильм Дэвида Макензи ступает в мир ковбойских шляп и бескрайнего американского запада, который с приходом экономического кризиса окончательно стал диким, и не по причине особой необузданности местных жителей, а просто потому что места эти окончательно приходят в запустение. Если у Коэнов глубинка становилась почвой для неовестерна, то здесь жанр приобретает приставку пост. Придорожные салуны легким движением безработицы превращаются в скучные дайнеры с пожилыми официантками, предлагающими 2 блюда в меню. Фермы заброшены и отобраны за долги, улицы опустели и только лишь увешаны рекламами фирм, предлагающих дать еще денег до зарплаты, которой никогда не будет. Но, оказывается, что в этом застывшем умершем своей смертью мире еще есть жизнь, и тот, кто прочувствует ее вкус, вспомнит, что можно жить полной кровью, тот сможет сорвать большой куш. А уж тогда, как водится, не обойтись без шумных перестрелок и схватки двух мужиков, которые хотят повторить, каково это, быть им.
Нещадно оплеванный фильм Зака Снайдера тщетно пытался загрузить божественные мифологемы в комиксовое противостояние, чем вызвал шквал негодования у… кого-нибудь, наверняка, да вызвал. Но тем не менее, как минимум, пытаться разобраться в толщее привнесенных смыслов после просмотра полезно и интересно, все же нужно и аж воздать подразделению, ответственному за перенос DC на большие экраны. Ведь кому нужно созерцать противостояние богов и людей, которые возомнили себя богами, когда за кассу отвечают шутки про размер, уж простите, каках. Грустный Супермен, примирившийся с человечеством, ибо не ведают, что творят (см.предыдущее предложение). Не менее печальный Бэтмен, изо всех сил пытающийся взобраться по Вавилонской башне до уровня героя в синем трико, в конце осознающий, что его сила – все-таки в офисном костюме. Хитрый, как Пан, Лекс Лютор, желающий такой власти над ангелами и демонами, которая вынудит их сражаться между собой. Может быть, сторителлинг, могущий протраслировать все это легко и непринужденно, не самая сильная сторона «БпС», но нужен ли в концепции мифов и легенд Готэма и Метрополиса без начала и конца.
В «Прибытии» Дени Вильнев вступает на территорию science fiction, чтобы в очередной раз продемонстрировать способность использовать прикладную философию, но уже там, где не потоптался только тот, кого не провозглашали ноланогением
«Зверополис» — это одновременно социальное кино, полицейское бадди-муви, нуар и политический триллер. Причем из каждого жанра сценаристы взяли лучшее – экранная химия между диаметрально противоположными по характеру Джуди и Ником бьет смертельным оружием, от крестных отцов местной мафии так и веет пармезаном, а интриги власть предержащих напоминают карточный домик.
Братья Коэны обращаются к «золотому» веку Голливуда, вместе с главным героем своей новой картины, профессионально разруливающим проблемы звезданутых звездно-полосатых, профессионально же проходятся по всему тому, что так дорого любителям американской классики – тут и нежданное похищение актера, раз и навсегда окопавшегося в пеплуме, внезапная беременность повелительницы водной глади мюзиклов, помощь в адаптации реального парня из вестернов к сложностям произнесения текстов вздымающих груди неровным дыханием мелодрам, а без преследования назойливых проныр-репортерш также не обойтись.
Все это выглядит всего лишь как иронично ностальгирующая пробежка по утраченному ковчегу, если бы не вынесенный за скобки едкой сатиры вопрос веры, так мучительно преследующий героя «фильма в фильме» в исполнении Джорджа Клуни, чье исчезновение и породило искрометную заварушку. В двух плоскостях сюжета его персонажа пытаются обратить и в христианство, и в коммунизм, усатого фиксера искушают спокойной непыльной работенкой в авиационной отрасли, а самый занятный спор происходит между представителями всех популярных на тот момент единобожьих конфессий относительно элементов сценария. Поэтому пусть и нынешний Голливуд будет своеобразной религией или Церковью Блокбастерного монстра, по крайней мере за отсутствие веры в него никого не сможем осудить.
