Чем глубже вниз, тем ближе дно
Кольская сверхглубокая, 2020, Арсений Сюхин
Дмитрий Котов огорчен трактовкой увлекательной советской страшилки в фильме Арсения Сюхина
В 90-х на полки книжных магазинов хлынула самая разнообразная научно-популярная литература разной степени качества, в том числе уфологического, паранормального и конспирологического толков. Ваш покорный слуга, едва распрощавшись с начальной школой, в те годы очень увлекался подобным чтивом (интернета с мемасиками и бложиками еще не было), и уже тогда узнал о версиях происхождения Тунгусского тела, «Петрозаводском феномене», перевале Дятлова, «Кыштымском карлике», аномальных зонах и многих других загадочных вещах. Очень запомнилась мне и пугающая история о том, как в 1984 году на Кольской сверхглубокой скважине на глубине более 12 километров советские ученые записали таинственные звуки, похожие на человеческие вопли, после чего секретный объект был закрыт… Я повзрослел и напитался скептицизмом, а миф про бурильщиков, случайно прорывших колодец в Ад, со временем был развенчан. Но анонс нового мистического триллера Арсения Сюхина вновь напомнил о подзабытой советской страшилке, так что на показ я шел с большим воодушевлением…
В центре повествования — молодой, но высококвалифицированный эпидемиолог Анна Федорова в исполнении сербской актрисы Милены Радулович. Уже в первых кадрах нам показывают, как она кладет на алтарь науки жизнь коллеги, соглашаясь с мнением серьезного мужчины в военной форме о том, что «цель оправдывает средства». Этим создатели картины весьма неделикатно намекают на нордический характер и стальные нервы героини, что в совокупности с сюжетной канвой сразу заставляет припомнить самый каноничный в череде подобных женских образов — несгибаемую Эллен Рипли. И это лишь одна из параллелей с классикой жанра, возникающих во время просмотра. По важному спецзаданию Федорова отправляется на Кольскую сверхглубокую, начальника которой подозревают в сокрытии информации о вспышке неизвестной болезни. Анна должна в кратчайшие сроки добыть образцы и разобраться, что же произошло на выработке…
Спустя парочку незатейливых сюжетных ходов, посвященных спуску в лифте — с трехкратным введением кода, ключ-картой и саботажем — обрисовывается весь последующий антураж нашего путешествия в душную бездну. В бункероподобных подземельях томится незамысловатый набор действующих лиц: «бой-баба» с важной миссией, а вокруг нее — толпа плюс-минус одинаковых солдафонов с автоматами, с которой без труда смешался шкафоподобный сотрудник лаборатории Николай. Выделяется в этой мужской компании только майор Михеев. Правда, выделяется в основном званием, а еще тем, что для него прописана романтическая линия с главной героиней. Лавстори строится вокруг того, что на протяжении всей экспедиции бравый молодец то и дело спрашивает у барышни, в порядке ли она, а также пытается по акценту угадать, в каком уголке соцлагеря родилась. (Для зрителя, кстати, интриги нет, если он хотя бы знает, как зовут актрису.) В перерывах между ухаживаниями майор изъясняется приказами и шаблонными фразочками — иногда в рацию, иногда нет. Иногда просто молчит — отважно и многозначительно. Рядом с Анной — томно. Что касается химии между актерами, то с химией у них дела примерно те же, что и у меня в восьмом классе: «тройбан» с минусом, и тот авансом.
Кадр из фильма “Кольская сверхглубокая”
На втором плане мелькает и. о. начальника скважины — карикатурного вида молодой ученый в толстых очках и белом халате, с усами и нелепой прической. Он запоминается фантастически пафосной метафорической речью про сгущенку в стакане чая, иллюстрирующую процесс размножения паразита. В этот момент персонажу не хватает транспаранта: «Я непризнанный гений с завышенным ЧСВ, поэтому ждите подвоха». Короче, на общем фоне Радулович хороша, она умело держит внимание зрителя, учитывая и то, что это ее первая роль подобного масштаба. А вот все остальные — в диапазоне между мебелью и сериальчиком среднего пошиба, за редким исключением. Вот кому стыдиться нечего — это Вадиму Демчогу. Его экранного времени тут — навскидку минут десять, в течение которых он вполне убедителен, в меру эмоционален и даже ничем не напоминает доктора Купитмана, что уже делает ему честь.
Впрочем, винить актеров было бы глупо, учитывая, что в фильме нет ни одного внятно прописанного персонажа. Даже Федорова раскрывается для нас лишь отчасти — в той связи, что перестает быть в наших глазах роботом-карьеристом, показывает сопереживание и чувство вины. В большинстве случаев из пустых диалогов мы не узнаём об этих людях практически ничего, а конфликты с рукоприкладством высасываются из пальца на пустом месте. Временами проскакивает юморок, но это как раз то самое, что называется «шутки за 200». Примерно такая, кстати, температура на глубине 12 километров под земной поверхностью, она-то и заставляет сгорать от «испанского стыда» в ключевых эпизодах. Там, где, по задумке создателей «Кольской суперглубокой», средствами тревожно-драматичной музыки и королевских порций слоу-мо, должен создаваться саспенс, перетекающий в катарсис, не возникает ничего, кроме затянуто-унылых sci–fi трипов. Приемы оказываются столь сомнительными, что в одном случае недоумеваешь, почему героиня все еще не превратилась в курицу-гриль, в другом — будто залипаешь во временно́й петле между «Интерстелларом» и финалом «Космической одиссеи 2001». Последнее, кстати, даже не назовешь недостатком. Тут, конечно, «неуд» за динамику, но зато жирный «плюс» за атмосферу.
Вот представьте, открываются двери лифта на отметке 12262 м, а там Сатана такой стоит, в обнимку с Гитлером, вилами зад почесывает, мол, добро пожаловать: горячий прием, так сказать. Ну, или раса подземных жителей, которые военное положение ввели, потому что охренели, когда им на головы сверху пришельцы свалились. Или хрональная аномалия, позволяющая путешествовать во времени. Или портал в параллельный мир. Или штаб-квартира рептилоидов. Или курс рубля. В общем, практически любой бред в духе «документалок» «РЕН-ТВ» выглядел бы оригинальнее, чем та проторенная дорожка, по которой пошли создатели фильма, решив снять очередной ужастик о смертельно опасном вирусе. Вот Ренни Харлин, например, из «Тайны перевала Дятлова» сделал лютый безбашенный треш — но при этом, надо признать, яркий, неожиданный и местами весьма находчивый. Продюсер и соавтор сценария Сергей Торчилин, отдуваясь на пресс-конференции за концепцию триллера, не скрывает, что «Чужой» и «Нечто» — это «Библия для жанра», с которой они старались не пересекаться, но это было очень сложно. На выходе ожидаемо имеем новую вариацию классического сюжета, в который вовсе не обязательно было вплетать историю Кольской сверхглубокой, обладающую гораздо более высоким и разнообразным потенциалом.
Если и стоит смотреть «Кольскую сверхглубукую», то ради броской визуальной составляющей, играющей на руку той части хоррор-концепта, которая не загублена чрезмерным слоу-мо и слабыми диалогами
Часть съемок проходила на натуре в Мурманской области, в том числе на действующем руднике, принадлежащем дочке «Норникеля». Однако основные сцены были сняты в павильоне, и, несмотря на старания художника-постановщика Марселя Калмагамбетова, это бросается в глаза. Плакаты, таблички, надписи, лампочки, двери, трубы, прочие детали оформления и оснащения объекта хоть и воссозданы старательно, все равно кажутся бутафорией: почему-то особенно напрягают объемные буквы на досках объявлений. Да и освещение проработано чересчур художественно. Потому в киноленте практически потерян дух эпохи, хотя, по признанию Торчилина, задачи снять «ретро-фильм о 80-х» не стояло. Вместе с тем здорово удалось создать ощущение глубины, тесноты и невидимого давления толщи земли. Во время первого спуска в лифте появляется дискомфорт, накатывает клаустрофобия, пробуждается тревога, здесь эффект продиктован комплексным набором средств: операторских, декорационных, аудиальных и монтажных. Пожалуй, это один из самых удачных эпизодов картины.
Так вот, о достоинствах. Самое классное в фильме — это грибы и плесень! Нет, без шуток! Если и стоит смотреть «Кольскую сверхглубукую», то ради броской визуальной составляющей, играющей на руку той части хоррор-концепта, которая не загублена чрезмерным слоу-мо и слабыми диалогами. Проще говоря, экранный образ паразита, — то, во что он превращается, как метаморфирует и как изменяет носителя, — это действительно крайне достойная работа гримеров, реквизиторов и специалистов по визуальным эффектам. Не зря режиссер Сюхин и продюсер Торчилин делают акцент на том, что старались отказаться от компьютерной графики в пользу аниматроники и пластического грима. И это сработало! Бонусом к сизо-зеленым грибочкам — эффектная сцена с заломленными пальцами. В общем, вся эта паразитирующая зомбивирусная дрянь выглядит настолько натурально, что аж передергивает, — на сыр дорблю в магазине смотреть теперь вообще не могу.
В плане идей и посыла «Кольская сверхглубокая», прощу прощения за тухлый каламбур, не оправдывает своего названия. Мораль этой истории выглядит чем-то обобщенным — о выборе, о выживании, о том, как оставаться человеком в экстремальной ситуации, о суровости государственной системы, о том, как отличить югославский акцент, — всего понемногу, примерно в равной степени. В итоге — картинка местами увлекает, саспенс периодически подает слабые признаки жизни, грибочки красиво делают «пуф», выбрасывая облачка спор, и даже Радулович раздевается до маечки и трусиков (сексплотэйшн непобедим). Но про чертей и котлы с грешниками, думается, было бы все-таки интереснее.
