Дело Чахтицкой пани
Кровавая леди Батори, Андрей Конст, 2015
Ив Мольер ругает “Кровавую леди Батори”.
Эржебет Батори из Эчеда, она же Альжбета Баторова-Надашдь, она же Елизавета Батори – венгерская графиня из знаменитого и влиятельного рода, которая прославилась самой массовой убийцей в истории человечества благодаря страшному числу – 650. Именно столько людей досрочно отправила к праотцам «кровавая графиня», по своей известности едва не превзошедшая Владислава Цепиша. Красивая, вечно молодая, умело и жестко управляющая своими подданными, Батори превратилась в темный силуэт в тумане истории, будучи окруженной сотнями сплетен, легенд и слухов. Её рисуют демонессой, которая купалась в крови девственниц и втирала детскую кровь себе в лицо, чтобы кожа оставалась мягкой и аристократически бледной. По описаниям свидетелей, графиня и её приближённые издевались над похищенными, прижигали их тела каленым железом, выгоняли голыми на мороз и обливали водой, вводили под кожу иглы и откусывали куски плоти. Зверства Батори описывали наперебой триста различных свидетелей, среди которых были слуги Эржебет, чьих дочерей она пытала и убивала в темных подземельях своих владений. Чтобы подолгу не разыскивать «расходный материал» для косметических процедур и развлечений, графиня велела организовать придворную школу для девушек, где бедняжек обучали этикету и манерам, а ночами нещадно шинковали.
“Кровавая леди Батори”, рецензия
Такую ипостась Чахтицкой пани знает большая часть земного шара – убийца, попавшая в Книгу рекордов Гинесса. Для историков же Батори остается загадкой, а её «громкое дело» нередко называют фальсификацией с целью свергнуть влиятельную правительницу. Книги преступлений графини, о которой упоминали служанки на суде, никто так и не обнаружил, свидетели неоднократно меняли показания, а заинтересованных в смерти Эржебет было куда больше, чем заступников. Никто не сомневался в непревзойденном уме Батори, её умении править и её несказанном влиянии на союзников Венгрии. Допустимо ли было считать, что графиня сошла с ума от измен мужа и пыталась вернуть себе молодость или же практиковала черную магию, – открытый вопрос.
Эржебет не раз становилась героиней кинолент, причем каждый раз её личность освещалась с иной стороны. Мать, правительница, жена, любовница, воительница или убийца – в многогранности ей невозможно отказать. Однако для русско-американского союза творцов Батори оказалась простой, как три копейки, изящной, но капризной девицей с вечно застывшей меланхоличной судорогой на лице. Светлана Ходченкова нервно меряет покои шагами и кушает яблоки с ножа, разговаривает вкрадчивым голосом и вызывает к себе неоднозначную симпатию, пока сюжетная линия ядовитым змеем скуки обвивается вокруг второстепенных персонажей и их скучного быта, в котором зритель погрязнет уже к середине ленты и перестанет понимать, о чем же он все-таки смотрит кино. Краеугольная личность истории задвинута на второй план (очевидно, фанатично рисует цветные картинки в книге, которая больше похожа на детскую раскраску), а цыгане, брат и сестра, попавшие в приют при королевском дворе, отказываются есть кашу и испытывают трудности в общении со сверстниками.
«Кровавая леди Батори» пышет новомодными трендами – бледная холодная цветовая гамма, мхатовские паузы, много проникновенных взглядов в глаза, фанатичная детализация – ветки, листья, травинки, камни и драгоценности. Менее скучным кино от этого не становится, напротив, действует, как ретро-колыбельная, укачивая своим мыканьем по и без того излишне прямой и очевидной сюжетной линии.
«Кровавая леди Батори» пышет новомодными трендами – бледная холодная цветовая гамма, мхатовские паузы, много проникновенных взглядов в глаза, фанатичная детализация – ветки, листья, травинки, камни и драгоценности. Менее скучным кино от этого не становится, напротив, действует, как ретро-колыбельная, укачивая своим мыканьем по и без того излишне прямой и очевидной сюжетной линии. Отчего графиня «кровавая» и вовсе не ясно. Описанные в прологе зверства Эржебет в фильме никак не освещаются (видимо, в тот свой жизненный период леди была занята делами государственными и до убийств и пыток не снисходила) – эдакая тихая и мирная маньячка в период своего максимального затишья. Откровенно слабые актерские работы перемежаются с фатальным бездействием сценаристов, не прописавших достойные диалоги. Общение между героями строится на примитивных простых конструкциях и просьбах «пойти», «принести», «убежать», притом зрителя держат за откровенного идиота, по нескольку раз повторяя ему очевидное. Сэкономили даже на декорациях – столы с яствами завалены восковым виноградом и пластиковыми зелеными листочками, а свободное пространство завалено посудой, комнаты в замке все, как одна, тот еще подвал, а самый красивый предмет интерьера – ванна, ни разу не наполненная кровью, о которой так кричали создатели, щедро фотошопя её на постере.
