Как меня зовут, Нигина Сайфуллаева
Денис Виленкин:
Две миловидные девочки выбираются к морю, где почти бирюком пребывает седовласый уже отец более скромной из них. Дочерью представится вторая, раскрепощённая, фонтанирующая энергией. В шутку, не более. Шутке суждено затянуться, скромнице по-человечески испортиться, а озорнице повзрослеть. Извинение лишь оттенит боль, оставляя ее не под палящим крымским солнцем. Время невозможно обратить вспять, как и невозможно обнулить отношения, переиграть их. Имеют место только полумеры, обнять, но не подпустить, отомстить, но не порвать с подругой навсегда, и отвернуться точно в объектив камеры, смотря на себя со стороны, и скорее всего задаваясь вопросом о личностном отождествлении. Где же я? Как меня зовут?
Антон Фомочкин:
Парафраз «Возвращения»? А, впрочем, убрали бы Лавроненко – и сравнения бы испарились. Ускользающая красота момента, сокрытая где-то внутри, за выцветшими пейзажами, металлическими заборами, прыгающими вокруг огоньками на дискотеке. Потому что на меня так действовал город Алушта. Оторва Саша и отличница Марина меняются именами, размывая тем самым границы архетипа. «Как меня зовут» – о столкновении инородных тел, диких друг другу. О невозможности любви отца и дочери, у которых отсутствует даже кровное родство. О цикличном, безостановочном биологическом процессе, проходящем чрез жернова времени. Ошибке молодости, которая в дальнейшем, с возрастом, перерастает в закономерность связи отчаявшейся женщины и одичавшего мужлана, снова приводящей к уже другой ошибке, что наверняка заявит о себе через восемнадцать лет. Драматург Мульменко привычно сильна в естественных диалогах и слаба в ситуациях и поступках – первые шестьдесят минут кажется, что на экране дурной пилот отечественного сериала, к кульминации швы затягиваются и начинают накатывать волны женских истерик. Шутка превращается в трагедию, где одна девушка поняла и изменилась, а вторая так и осталась дурой, сделавшей все назло. К этому моменту вырастают крылья, легкие наполняются воздухом, а будущее не кажется столь пасмурным. Последний кадр отголосками напомнит «400 ударов» Трюффо, подует легкий морской бриз. Лишенное злости «Так хорошо же» так и останется в голубых глазах артистки Бортич навсегда.
