Быль и враки под звуки сиртаки
Мифы, 2017, Александр Молочников
Дмитрий Котов — о сверхироничной комедии и режиссерском дебюте Александра Молочникова
Сравнивать представителей богемы с древнегреческим пантеоном стали давно. Образ Олимпа как обиталища беззаботных и капризных, но всемогущих существ, наделенных властью, с античных времен претерпел немного изменений. Только если раньше сетовали на богов, уличая их в проявлении человеческих слабостей, то теперь обвиняют в порочности, алчности, гордыне и корыстолюбии звезд шоу-бизнеса и дорвавшихся до золотой кормушки чиновников. С изысканным вкусом, горьким пафосом и нотками ностальгии делал это Паоло Соррентино в «Великой красоте», с тонкой, жестокой и меткой издевкой под покровом специфического скандинавского юмора — Рубен Эстлунд в «Квадрате». 25-летний актер Александр Молочников дебютировал как режиссер и сценарист, представив зрителю свою версию развенчания мифов о небожителях. Даже с названием мудрить не стал, так и обозвал свое творение — «Мифы». Упор был сделан не на эстетику и полутона, а на абсурд, перегибы и нечеловеческую самоиронию в критических значениях. В общем, во всей своей хаотичности первый блин вышел комом, но смешным и, если не придираться, вполне съедобным.
В центре истории про Олимп, разумеется, должен быть грек. Даже если Олимп московский, а грек приплыл с солнечного Юга на самодельном плоту, протискиваясь через скованные льдом мутные воды Москвы-реки. Нескрываемая карикатурность образа главного героя, для создания которого Яннис Пападопулос выучил русский язык буквально за два месяца, как и маловероятность самой завязки, сходу настраивает на несерьезный лад и намекает, что происходящее на экране — всего лишь масштабное дурачество. Посему и удивляться не стоит, что прямо с плота Грек (настоящее его имя нам узнать не суждено) попадает в гости к братьям Верникам. Ситуация стремительно оборачивается историей Диоскуров, и вот тут-то открывается, что Грек прибыл с миссией помочь всем погрязшим в своих проблемах и грехах звездам, рассказывая им знакомые с детства предания о богах и героях.
Войдя в амплуа Николая Альбертовича Куна, наш новый друг делит повествование на 10 глав, каждая из которых соответствует одному из древнегреческих мифов или богов. Правда, намеченная структура очень быстро сыпется, сюжетная нить перескакивает с одной линии на другую, создавая мешанину из персонажей, событий и любовных связей, путающихся так быстро, что руки умывает сама Ариадна. Хотя разобраться при желании можно.
“Мифы”, рецензия
Зевсом наречен могущественный Илья Курков в исполнении молодого сербского актера Милоша Биковича. Чем именно он занимается, толком не понятно. Сомнений нет лишь в том, что он сверхвлиятелен в городских верхах и выкачивает огромные деньги из тещи-депутата, параллельно успевая потрахивать всю женскую половину высшего столичного общества на красном бархате театральной ложи. Жена Мария, она же Тяпочка — ведущая шоу о садоводстве, верная и преданная Гестия, поразившая Грека в самое сердце своей красотой, отчего сразу же выросла в статусе до Афродиты. Но Курков своего счастья не ценит, потому положил глаз на свояченицу — более раскованную и уверенную в себе копию Тяпочки, близняшку по имени Миа. Паулина Андреева, кстати, здорово справляется с двумя ролями, примеряя маски ангела и демона поочередно. Миа страдает от безостановочного потока лишь через раз удачных и почти всегда неуместных шуток своего нарциссичного мужа Ивана — телевизионного комика, фамилию которого называть не имеет смысла. Поэтому шутки ради и отвечает на ухаживания Ильи, безустанно подтрунивая над его невежеством, то заставляя признаться в якобы присутствии на похоронах Станиславского, то уличая его в незнании элементарных вещей, будь то имя основателя Москвы или роль Минина и Пожарского в истории города. Более того, нам непрозрачно намекают, что Курков перекопал полстолицы и имеет волшебный чемоданчик, управляющий пробками. Так что каждый москвич, даже если он только вчера приехал из тундры на оленях, без труда поймет, в чей огород полетел бордюрный камень. И полетел по делу. Еще пикантнее обстоят дела с реальным прообразом Людмилы Ивановны Мишиной — той самой влиятельной тещи в исполнении Ирины «Медузы Горгоны» Розановой. Она ведет «войну за семейные ценности» и даже законодательно запрещает людям физическую близость. Клинический случай из реальной жизни Госдумы в рамках данной рецензии поименно назван быть не может, потому что мы боимся Роскомнадзора. Но намекнем, что первые две буквы фамилии — вряд ли случайность.
Хорошо завуалированная сатира, к которой вряд ли можно будет докопаться в судебном порядке — пожалуй, главный успех Молочникова, осмелившегося посмеяться над власть имущими. До беспардонной эксплуатации свободы слова, как в «Южном Парке», тут, конечно, далеко, но для нынешней внутриполитической ситуации в стране — безусловно, дерзко. Что касается самоиронии, то дальше всех, пожалуй, пошла «надежда российского кинематографа» — лысый продюсер Федор (Геракл), готовый выставить себя последним шутом, и депрессующий актер Серж (Дионис), сыгравший абсолютно все роли, ввиду чего достиг катарсиса и забился в угол с бутылкой вина. В общем-то, Бондарчук, Безруков, Ургант и Верник играют здесь практически сами себя, пусть и в крайне гротескном воплощении. Они беззастенчиво отрываются перед камерой, как могут. Безруков, кстати, в отличие от остальных, делает это, еще и выкладываясь на все сто, местами едва ли не убедительнее Пушкина, Есенина и даже Иешуа. Чего уж говорить об обладательнице «венецианского льва» Ксении Раппопорт, которая железно подтверждает статус сильной актрисы, не побоявшись показать себя вульгарной поэтессой-нимфоманкой, записывающей на диктофон подробности своих сексуальных похождений.
Упор был сделан не на эстетику и полутона, а на абсурд, перегибы и нечеловеческую самоиронию в критических значениях. В общем, во всей своей хаотичности первый блин вышел комом, но смешным и, если не придираться, вполне съедобным
Кстати, именно музыкальный номер с участием Раппопорт — самый психоделичный во всей картине. Тут инфернальным пляскам подвергаются не только в трансе размахивающая конечностями Ксения, но и сама картинка под ручку со звуком. Всё вокруг метаморфирует и скачет, размазываясь по Гауссу и переливаясь разными цветами. Ах, неужто мы забыли упомянуть, что «Мифы» — не только фарсовая комедия, но и фонтанирующий наркоманистой фантазией мюзикл?! Не без приятного удивления приходится констатировать, что все песни, спетые разными «богами Олимпа», не только сопровождаются креативными танцевальными номерами, но, самое главное, имеют меткие, задорные, забористые тексты.
Это своеобразное странствие Одиссея можно было бы назвать отличным высмеиванием стереотипов и разрывом шаблонов, если бы не его невыносимая сумбурность. Попурри из актеров, персонажей, мифологических отсылок, сатирических намеков, гэгов и музыкальных интермедий походит на липкую фруктовую кашу, с головой выдающую неопытность Молочникова как сценариста и режиссера. Но кино, буксуя, все же выезжает — где-то на голом позитиве, где-то на актерском мастерстве и почти всегда — на искрометной иронии. В случае отдельных москвичей — еще и на жгучем желании проверить-таки, сработает ли фокус с монеткой на станции метро «Маяковская» (это я о себе).
