Тихоокеанский рубеж (Pacific Rim), 2013, Гильермо дель Торо, рецензия
Артур Шафеев о бестолковых Годзиллах и не менее бестолковых роботах
Пока человечество, прикрываясь инопланетными угрозами с небес и вопросами принудительного распространения демократического склада ума, увлечённо истребляло само себя, из глубин морских показалось до безобразия многотонное нечто (на лицо ужасное, доброе внутри), предложившее помощь в решении первого вопроса. Но если спасение утопающих – дело рук самих утопающих, то очевидно, что и истребление человечества – вопрос интимный и в участии рептилоидов не нуждающийся. А потому монстр не был встречен хлебом и солью, а напротив, принял на себя десятилетний запас крупнокалиберного и трагично издох. Но и для человечества без горького урока не обошлось, потому как боеприпасов на истребление неугодных годзилл истрачено было изрядно, а стало быть и друг друга уничтожать оказалось нечем. Так были созданы «Егеря»(в более сурьёзном варианте – Джаггеря), которые являли собой многократно увеличенных железяко-мэнов и уничтожали нечисть в рукопашную, балуя зрителей хлебом и зрелищами.
Вдоволь наигравшись со всевозможными исчадиями, как выражаются актёры дубляжа, мексиканский волшебник визионерского ремесла Гильермо Дель Торо, оказавшись в категорической крайности, решился на неофициальную экранизацию «Могучих рейнджеров», где, как нетрудно вспомнить(а если трудно вспомнить – нетрудно догадаться) весь смысл бытия крутился вокруг насколько же эпичных, настолько и нелепых сражений огромных роботов с огромными монстрами. Вместо рейнджеров в лыжных масках теперь вполне себе добротные и не слишком дорогие актёры, что играют исключительно по соответствующим клише, а вместо мужиков в резиновых костюмах чудовищ али роботов на сей раз спецэффект, прикреплённый неслабым пиаром под музыку Рамина Джавади, коренного германца, которому обязаны и благодарны за всё того же Железного Человека, но куда более значительно – за «Игру Престолов». Не особо отвлекаясь на драму и прочие ненужные элементы, Дель Торо рассказывает свою историю(если таковое можно именовать историей), где очевидное добро противостоит настолько же очевидному злу, а в перерывах между эпичными сражениями мельтешат актёры, рассказывая неугодные истории своей жизни. Но так уж заведено, без главных героев нельзя, как нельзя и без любви, но благо последнее пришито к фильму аки рукав и вполне понятно аки что.
мексиканский волшебник визионерского ремесла Гильермо Дель Торо, оказавшись в категорической крайности, решился на неофициальную экранизацию «Могучих рейнджеров»
Тихоокеанский рубеж – это таки идеальный продукт летнего кинопрома, настолько идеальный, что можно даже не понять, что, собственно, происходит в кадре, что неудивительно, поскольку космическая зрелищность “Рубежа» верной поступью ведёт за руку космическую же тупость всё того же «Рубежа». Положив известно что на актёрско-сюжетные составляющие, Гильермо Дель Торо «Тихоокеанским рубежом» представляет миру двухчасовое рубилово, в котором актёры мелькают в кадре фактурными и бесполезными физиономиями с постеров, и запоминается лишь Рон Перлман, да и тот запоминается исключительно потому, что это Рон Перлман и он запоминается всегда. Тихоокеанский рубеж – предельно тупое, повторимся, и предельно же зрелищное произведение киноискусства, в котором драматическая составляющая удалена как нежелательный элемент, попутно захватив с собой всевозможные тривиальные представления о вменяемом сюжете, заменой которым выступают сражения тех самых Егерей с рептилоидами из параллельных миров, что именуются не иначе как «Кайдзю» – что есть слово непонятное, сложное, да и вообще японское, а потому и перманентно умное. К счастью, умности как начинаются, так и заканчиваются этим словом, что есть хорошо. Кино исключительно достойное.
