Незваный гость (Chimipja), 2020, Сон Вон-пхён
Антон Фомочкин рецензирует южнокорейский триллер
После потери жены Со-джину тягостно. Родители настойчиво просят отпустить ситуацию и сосредоточиться на ребенке. Внушения психотерапевта бессмысленны, Со-джин ходит на прием, чтобы вспомнить кто виноват в трагедии. Семью связывает куда более глубокое чувство потери: двадцать лет назад младшая сестра мужчины исчезла в парке развлечений. Не проходит и нескольких дней, как по случайному совпадению, уже выросшая девушка объявляется. Положительный генетический тест, родители счастливо принимают потерявшееся дитя без каких-либо сомнений. Случается на старости лет чудо. Со-джина не покидает сомнение, что перед ним самозванка – все складывается слишком гладко, а в потенциальной самозванке с лихвой хватает заботы и внимания на всех. Женщина силится участвовать в его жизни, навязываясь отвозить и забирать из школы его маленькую дочь. В какой-то момент люди вокруг Со-джина начинают пропадать, дом наполняется новой прислугой, а названная сестра наблюдает за его паранойей, украдкой посмеиваясь.
Кадр из фильма “Незваный гость”
Фабула, уместная для непритязательного хичкоковского триллера, под натиском южнокорейской традиции обретает избыточно перверсивные мотивы. Так, в какой-то момент новоявленная сестра с вызовом заявляет Со-джину, что он на самом деле испытывает к ней плотские чувства, подавление которых, очевидно и вызывает его злобу и агрессию. Но вне озвученных с экрана домыслов, рассказанная дебютанткой Сон Вон-пхён история далека от психоаналитических трактовок, сколько бы Со-джин не ходил на сеансы гипноза в надежде переиграть свою собственную память. Заявленная зрителю с самого начала “тайна” разочаровывающе проста и далека от изящества в своем лаконизме. Она упрощает те национальные жанровые коды, на которые режиссер неизменно оглядывается. Вон-пхён заменяет саспенс бытовой ненавистью, которая затаивается в зрителе по отношению к неурядицам и бедам, роящимся перед главным героем. Полукомическое сосредоточение безверия, неуклюжести и сонных подозрений делает из Со-джина если не мученика, то отчаянную жертву обстоятельств. Интрига не в происхождении сестры, не в ее надуманных (или нет) мотивах, а в том, обретет ли Со-джин наконец какое-либо взаимопонимание со стороны окружающих, посматривающих в его сторону с позиции сочувствующих наблюдателей за вроде как усиливающимся сумасшествием.
К счастью, “Незваный гость” лишен социального подтекста, который присущ современному южнокорейскому жанровому кино. Акценты Вон-пхён расставляет на психологизме, взаимоотношениях Со-джина со всеми, но зайти в этом дальше режиссеру не удается
Вон-пхён населяет мир “Незваного гостя” героями одной эмоции: родители смиренны, Со-джин 24/7 страдает от ПТСР, найденная сестра хитро посматривает за новой-старой семьей и “что-то скрывает”. То же касается и второстепенных персонажей, которые, стоит им появиться в кадре, либо кричат, либо раскрывают рты и пугаются, а после – бесследно исчезают. Подобная расстановка сил необходима, поскольку значимой для нее является не стройность истории, не ее правдоподобность, а эффект “удивления”. При всем своем потенциале любые старания оказываются бессмысленны, стоит режиссеру что-либо начать объяснять. В ход идут и маловразумительные повторяющиеся флешбеки, словно самой большой угрозой является не возможность не развить вполне привлекательную для аудитории концепцию, а просто оказаться непонятой. К счастью, “Незваный гость” лишен социального подтекста, который присущ современному южнокорейскому жанровому кино. Акценты Вон-пхён расставляет на психологизме, взаимоотношениях Со-джина со всеми, но зайти в этом дальше режиссеру не удается. Она теряется в подсознании: подобно главному герою. Как тут выбраться, если вокруг сплошь потемки.
