Сказка про темноту
«Страна ОЗ», 2015, Василий Сигарев
Антон Фомочкин о новой работе Василия Сигарева
Реальность «Страны ОЗ» – намертво замерзшее пространство, посыпаемое хлопьями снега из сита сказки. Никакого духа времени, архетип народа, выпустившего внутреннего зверя в предпохмельный праздный период, в разрезе, через призму привычного с детства антуража. Распространяемый на каждого встречного гражданина квест, отягощенный в голове тяжким бременем подвига, будь то поединок с заморским горбоносым чудищем или спихивание несостоявшейся любовницы с балкона, разбавляет безостановочный процесс восприятия тягот быта и песни «Милая моя, солнышко лесное». Канонические среднестатистические добры молодцы и богатыри видоизменились и обросли современной характеристикой, если воины – то диванные, если водители – то под бутиратом.
Выписанная из Малой Ляли в Екатеринбург Шабадинова Лена, спонтанно обзаведшаяся маленькой белой собачкой, – потерявшийся в этом русском мире осколок жизни еще более сумасбродной (через две фразы текста Сигарев прорисовывает ее прошлое, с побоями мужа и прочими дрязгами). Вот и классический хронотоп дороги, путешествие, что она должна испытать, не вызывает никакого протеста, лишь смиренное повиновение обстоятельствам, долгий переход из пункта А в пункт Б через агрессию и трехэтажный мат окружающих, до тех пор, пока не занесет в обитель 03. Киоск на улице Торфорезов – катализатор, первостепенная цель. Это как отбытие в Трою для Одиссея, абсолютно лишенное мотивов. Так надо, и Стикс – все вокруг, пусть скорее через интерпретацию Вергилия, с полями для блаженных. Очистившихся душ, к сожалению, не видно, воскреснуть надо, но лень.
«Страна ОЗ», рецензия
Предновогодняя суета привычно нависает возможностями, что несет время грядущее, но обнуление через календарный цикл так и не приходит. Тем ироничнее светят развешенные вдоль ледяных замков разноцветные гирлянды. В стране глухих к здравому смыслу не знают о Навальном и «Фейсбуке», а лепят пельмени. Когда пид####ы в очередной раз угоняют танк, рвется последняя надежда замаскировать происходящее под зазеркалье сарказмом и насмешкой. Реальность сама застыла в воздухе прямой, явной угрозой – вероятностью установки платной мелодии на телефон всякими проходимцами. Из зимней спячки не выбраться, даже нацепив на голову коробку с пиротехническими зарядами. Не поможет Хиросима, пусть оно так и не делается.
Пронизывающий все социальные слои текст Сигарева состоит из прилипших друг к другу афоризмов, после финальных титров обретающих плоть и кровь там, за четвертой стеной, подгоняемых пульсирующим нервом обстоятельств. Он укладывается в диалог или ситуацию недостающим паззлом в этой фреске дороги из желтого кирпича и плохого асфальта. На экране мельтешат состоящие из ограниченного набора функций характеры, запечатленные в состоянии крайности, начало которых в классической прозе девятнадцатого века. Ныне и всегда зовущиеся людьми среднестатистическими. С экрана сквозит исконно русской экзистенциальной меланхолией, которую заедают сладкой ватой и запивают алкоголем. За слоем гомерически смешного и честного находится ядро из сожаления и черной печали, через которую так и норовит пробиться свет, но как-то не до этого.
Пронизывающий все социальные слои текст Сигарева состоит из прилипших друг к другу афоризмов, после финальных титров обретающих плоть и кровь там, за четвертой стеной, подгоняемых пульсирующим нервом обстоятельств
Шебутная Лена, рикошетом проносящаяся от одного безмозглого к другому бессердечному пытается ворваться в параллельную драматургическую линию творческой интеллигенции из ближайшего ларька. Так и не научившийся не бояться своих желаний понурый представитель недооцененных литературных кругов, с творчеством, пылящимся среди банок пива и коробок с семечками, сможет на миг столкнуться с лирической героиней лишь в категории ирреальной. Незамутненное восприятие главной героиней поглощающего праздничный Екатеринбург абсурдного хаоса является ключом к победоносному шествию через дрязги, огонь, воду и медные трубы с высоко поднятой головой. Скороговорка про сломавшую копчик сестру да доведенное до автоматизма пожатие плечами – ключ к успеху в любой экстремальной ситуации. Побуждения добрые в этой стране все равно присутствуют, только перед этим судьба-злодейка наносит столько ударов, что из упрямства и принципа зерна от плевел Лена отделить забывает и отворачивается, то от настоящего мэра, то от принца в шапке Деда Мороза. Такова жизнь, где постновогодние хеппи-энды случаются на больничной койке, где в лучике света кружит пыль и на ухо напевают песню, резюмирующую это странное приключение, где никого никуда не уносил ураган, а судьба позволила дымом унестись ввысь.
