Судные дни и ночи в стиле вуду

Ходячие мертвецы (The Walking Dead), 2010-2014

Игорь Нестеров видит в “Ходячих мертвецах” апологию веры, надежды и любви

В начале был Джордж А. Ромеро. Независимый режиссёр в далёком 1968-ом, как бодрый гаитянский шаман, сыграл на бамбуковой дудочке, впервые созвав с окрестных американских кладбищ толпы неповоротливых кадавров, мечтающих о вкусной и здоровой пище. Очаровательные жмурики с шумом, с гамом, с воем прогрызли себе дорожку к зрительским сердцам и мозгам, застолбив место в пантеоне человекообразных чудовищ, аккурат между вампиром и вервольфом. Конечно, были и до «Ночи живых мертвецов» попытки заставить актёра, обсыпанного пудрой или мукой, изображать покойничка, восставшего с того света: жутко пялиться в объектив кинокамеры и скалиться на прохожих с афиш кинотеатров. Взять хотя бы «Белого зомби» тридцатых годов или «Чуму зомби» начала шестидесятых. Но трупохождение, во-первых, носило тогда сугубо локальный и малоподвижный характер, а, во-вторых, вирус зомбомании ещё не окреп в сознании публики, не мутировал и не привёл к пандемии. Вот и после некромантского сеанса Ромеро вряд ли кто-то мог всерьёз вообразить масштабы обрушившейся на планету эпидемии. Однако довольно быстро стая изобретательных европейцев, от кровожадного эстета Лючио Фульчи до садистичного эротомана Хесуса Франко, подхватила эстафетную палочку и уже вполне официально провозгласила всемирный культ нежити. В девяностых громко заявила о себе игровая франшиза «Resident Evil», подарившая чуть позже долгую счастливую жизнь серии одноименных фильмов с Милой Йовович. В начале нулевых оскароносный разнорабочий Дэнни Бойл с «28 днями\неделями спустя» и король ремейка Зак Снайдер с «Рассветом мертвецов» оставили свои неглубокие, но заметные следы в жанре: ускорили традиционно медлительную мертвяцкую братию и усилили экшн не в ущерб саспенсу.

 Дело, определённо, шло к зомби-революции, которая не заставила себя долго ждать. Сама идея сериала о трупокалипсисе витала в воздухе, нужен был лишь веский повод и прочное сценарное подспорье. Поводом стал очередной приближающийся конец света 2012, а в качестве идейного источника подошёл популярный комикс Роберта Киркмана «The Walking Dead». Проект возглавил большой друг Стивена Кинга и просто классный малый Фрэнк Дарабонт, тот самый, что сделал злополучного зэка-банкира и добродушного негра-смертника почётными гражданами Земли. В труппу набрали свежих актёров с честолюбивыми лицами и укомплектовали крепким составом постановщиков. И, как бы банально это ни звучало, при таких исходных данных затея была обречена на удачу. Надежда в мире после мора больше не живёт: кусачий мертвяк таится буквально за каждым кустом, градус насилия и литраж невинно пролитой крови возрастает от кадра к кадру, а короткий миг счастья обязательно заканчивается безжалостной масакрой. Одним словом, первое и главное слагаемое успеха мертвецкой вселенной Киркмана-Дарабонта, это тотальная безысходность. Путь вперёд перекрыт, пути назад нет. Жмуров – тучи, людей – горстка, и все обстоятельства против них. На лицо хищный сурвайвл хоррор, который умело дополняет второе слагаемое успеха – запредельный драматизм. Вездесущие клиффхэнгеры тут не ремесленные трюки, а органичные элементы стиля, накал страстей часто доходит до точки кипения, а крайняя сюжетная непредсказуемость способна вызвать немалое удивление бывалых знатоков жанра и поставить в тупик даже опытных зрителей, выступая своего рода вишенкой на торте ко Дню мертвеца.

 Вот уже четвёртый сезон подряд создатели «Ходячих» держат марку одного из самых захватывающих, острых, новаторских сериалов современности и отправляют шерифа Рика с подопечными всё глубже в недра американской терра инкогнита

После скандального ухода Дарабонта многие фанаты схватились за голову, но, как оказалось напрасно. Вот уже четвёртый сезон подряд создатели «Ходячих» держат марку одного из самых захватывающих, острых, новаторских сериалов современности и отправляют шерифа Рика с подопечными всё глубже в недра американской терра инкогнита, где от серии к серии всё больше монстров: от бесчисленных мёртвых людоедов до распоследних живых подонков. И те, и другие вечно напрашиваются на пули, которых хронически не хватает, и портят нервные клетки, которых не хватает ещё сильнее. Ролевые конфликты бравого экс-копа, его метания между миссией лидера, долгом отца и человеческой порядочностью – отправные точки многих сюжетных перепадов. Везде и всюду перед ним встаёт моральный выбор, за последствия которого в агрессивно-экстремальной среде приходится расплачиваться напрасными жертвами и невосполнимыми потерями. Казалось бы, простые вопросы – пустить новичка в лагерь, или бросить на милость обстоятельств, закрыть глаза на неблаговидный проступок союзника, или показательно наказать, влекут за собой шлейф самых диких последствий. В этом хаосе роковых событий и частой смене декораций психологический облик персонажей прорисован детально и естественно. Меняется ситуация – меняется герой. Пережитое неизбежно оставляет свой отпечаток, а не проходит стороной: ломает и закаляет, калечит и излечивает. Именно в этом видится коренная трансформация жанра и основная ценность фильма: актуальная драма о выживании человека среди развалин цивилизации туго переплетается с эстетикой первоклассного ужаса, фантастичность ситуации сливается с реализмом характеров, пресловутый сериальный дух начисто выветривается за счёт мощной концентрации адреналиновых сцен.

В каждом семействе кинофильмов есть свои победы и разочарования, есть свои взлёты и падения. Зомби-хоррор дожил до звёздного часа, изменив себя, не изменяя себе. «Ходячие мертвецы» вполне в состоянии завладеть вниманием, как преданного фаната, который помнит от «А» до «Я» все трэш-поделки о разлагающихся любителях человечинки, так и завзятого недоброжелателя, который искренне полагает, что ходячий труп – порождение извращённого сознания, вульгарный продукт низкого творческого пошиба. Секрет сериала в том, что он откровенно и пронзительно апеллирует к вечному: джеклондоновской любви к жизни, неистребимой вере человека в собственные силы, которых мизерно мало, но вполне достаточно для того, чтобы ещё немного побродить под палящем солнцем и величественными кронами деревьев. Пусть и в не слишком приятном соседстве со своим всегда голодным alter ego из загробного мира.