Тони Эрдманн (Toni Erdmann), 2016, Марен Аде
Эрик Шургот – о фильме Марен Аде
Стареющий учитель музыки Винфред (Петер Симонишек) изо всех сил старается жить – в нелепом гриме покойника аккомпанирует на утреннике своим ученикам, отпускает по любому поводу специфичные шутки, пытается не потерять связь со взрослой и деловой дочерью Инес (Сандра Хюллер). Вот только последнее как раз не ладится, ведь девушка с головой погружена в работу и от телефона с ноутбуком не отрывается даже в редкие дни визитов в отчий дом. Неунывающий Винфред решается на безрассудство и срывается на выходные к дочке в Бухарест, где вдруг понимает, что Инес страдает от одиночества и остро нуждается в общении с по-настоящему близкими людьми. Однако статус и постоянная работа не позволяют ей это признать, поэтому Винфред перевоплощается в свое чудаковатое Альтер эго – улыбчивого предпринимателя и бизнес-тренера Тони Эрдмана, который раз за разом «волею случая» оказывается на тех же вечеринках и деловых визитах, что и Инес.
“Тони Эрдманн”, рецензия
Марен Аде в своем третьем полнометражном фильме обращается к теме одиночества человека в социуме. Активная работа, шумные вечеринки, общественный транспорт – вокруг тысячи людей, но чем больше их вокруг, тем они дальше. Персонаж Сандры Хюллер изначально предстает отнюдь не лирической героиней. В таковую Инесс, открыв свой внутренний мир, трансформируется по ходу сюжета. В первые полчаса ленты зритель видит сдержанную, нацеленную на результат даму с деловой хваткой, готовую к жестким переговорам даже посреди непринужденного фуршета. Инес – далеко не побитый жизнью мелкий офисный работник, коротающий вечера в съёмной халупе на окраине, но и ее просторная квартира кажется крохотным душным мирком, а широко улыбающиеся люди вокруг – всего лишь расчетливые компаньоны, с которыми можно разделить разве что рабочие успехи. Где-то за гранью этого педантичного быта уживается отчаянный поиск смысла существования, вот только как быть, если не заводят уже ни выгодная сделка, ни кокаиновые дорожки, ни пылкий любовник? Марен Аде знает ответ и доносит его до зрителя через образ слегка взбалмошного Винфреда-Тони.
Немаловажная заслуга режиссера кроется в умении показать обыденное чертовски увлекательным. Все происходящее в «Тони Эрдманне» есть простой набор немного нелепых ситуаций, слегка утрированных и сконцентрированных вокруг одних и тех же персонажей, каждый из которых по-своему обаятелен. Неказистый Винфред в образе Эрдманна, чудно улыбающийся игрушечной челюстью, врывается в угрюмый мир корпоративной культуры инородным телом и запускает череду процессов, которые вряд ли что-то изменят, но как минимум устроят добротную встряску. Посыл работы Аде довольно прост: мы настоящие лишь внутри, но иногда с грохотом проснувшегося вулкана это вырывается наружу. Поразительно, как довольно “болтливая” кинолента может внезапно “замолчать”, но именно в немногословных или абсолютно немых сценах чувства героев проявляются особенно трепетно. В один прекрасный момент отец и дочь не скажут друг другу ни единого слова, но между ними воцарится абсолютное взаимопонимание, какое только и должно быть у родных людей и родственных душ. Киноязык Аде понятен, но в то же время невероятно тонок и поэтичен. В эпизоде спонтанной “голой вечеринки” режиссер раздевает Инес, не оставляя на девушке даже трусиков, а перед этим происходит ее духовное обнажение и внутреннее раскрепощение. Тогда как “душа нараспашку” Винфред приходит на вечеринку в костюме чудовища, полностью скрывающем его облик. И тем трогательней выглядит следующая сцена в парке, когда дочь, узнавшая не обронившего ни слова отца, заключает того в объятия – она лишь в ночной рубашке, он подобен совсем заросшему Чубакке.
Марен Аде в своем третьем полнометражном фильме обращается к теме одиночества человека в социуме. Активная работа, шумные вечеринки, общественный транспорт – вокруг тысячи людей, но чем больше их вокруг, тем они дальше
За два с половиной часа экранного времени “Тони Эрдманн” способен не раз удивить даже искушенного зрителя. Вот зарисовки из жизни бодрящегося старика сменяются едкой сатирой на корпоративную культуру, а та, в свою очередь, уступает место семейной драме. Человеколюбие Аде сполна отражается в ей же написанном сценарии (а многое, как кажется, добавлялось по ходу съемок). Бедные румынские работяги охотно пускают Винфреда в свой дом, потому что тому приспичило справить нужду, а немолодая жительница Бухареста позволяет старику прийти на семейный праздник под видом немецкого посла, хотя и знакома с настоящим послом лично. Удивляет и героиня Хюллер, которая, как упоминалось чуть выше, буквально расцветает по ходу действа. Она может быть непозволительно пошлой, попросить любовника помастурбировать на свежий эклер, потому что сама не хочет секса, а затем наблюдать с раскосой улыбкой, как бедняга корчится на ковре в попытках сделать это побыстрее. Может раздеться – и не только в самом прямом смысле, а буквально душу вывернуть наизнанку, неистово и чувственно исполняя легендарный хит одной темнокожей певицы перед совсем незнакомыми ей людьми. И пусть все это в каком-то смысле похоже на урбанистическую сказку, в которой доброе чудовище-отец хоть на малую толику времени спасает красавицу-дочь из лап незримого монстра рутины. Все одно, от “Тони Эрдманна” практически невозможно оторваться, его хочется слушать, в него хочется всматриваться, от него совершенно не знаешь, чего ожидать в следующую минуту. Фильм – находка для зрителя, уставшего от клишированных семейных драм и ищущего в кино неподдельных эмоций.
