Бегство от свободы
Царство красоты (Le règne de la beauté), Дени Аркан, 2014
Вадим Пашин видит в “Царстве красоты” историю о победе пластмассового мира вещей
Молодой канадец, издалека похожий на доктора Курпатова, лениво проектирует здания на Макбуке, не переставая пьет вино с такими же тошнотворно-приятными людьми на веранде экологично-стерильной постройки, которую зовет домом, и изображает брак с симпатичной блондинкой — та одной ногой в неврозе, но все вокруг делают вид, что ничего не происходит. Потом мужчина летит по работе в Торонто, где его поджидает хищная, но миленькая брюнетка, уже все распланировавшая и прикупившая архитектору зубную щетку. Блондинка и невроз остаются одни и находят общий язык, остальные делают вид, что ничего не происходит и продолжают пить вино.
“Царство красоты”, рецензия
Режиссеру Дени Аркану пророчили когда-то великое будущее и называли вероятным флагманом канадского кинематографа. Аркан казался в то время таким лайтовым Содербергом, застрявшим на всю жизнь в наследии его дебютного «Секс, ложь и видео» — что не фильм, то таинство психоанализа для скучающего миддл-класса. Много пустой болтовни, которая из вежливости зовется «разговорным кино», много экзальтированной рефлексии, которая все из той же вежливости зовется «интеллектуальным кино», как итог — «Оскар» за лучший иностранный фильм. Аркан расслабился и с тех пор почти не снимал. За это время идейный вдохновитель Содерберг, окончательно обнаглев и наплевав на сиюминутный успех, сделал с десяток фильмов в пустоту и самоустранился с большого экрана, оставив всех гадать, что бы это значило и не пора ли последовать за ним. Аркан наоборот вернулся и выдал совершенно хамский фильм-экранизацию разворота из каталога про интерьер. Набор красивых фотографий, на которых люди нужны для того, чтобы транслировать счастливой гримасой насколько здорово сидеть на итальянской софе, измотавшись после работы за Макбуком. Обаяние фильма сокрыто в том, как на глазах из этой мертвой материи вырастают живые цветы.
Аркан собирает из интерьерного каталога антропологическое исследование, рассказывая историю языком фурнитуры и дизайнерских панелей. Проблема журнальных интерьеров в том, что не слишком понятно, кто и как в них существует: персонажам обжить пространство никак не удается. Богатый внешний мир со всеми материальными атрибутами благополучия резонирует с бескрайней духовной пустотой, а бытие подменяется обладанием. Главные герои занимаются, кажется, всем на свете: от характерного тенниса и горных лыж до неожиданного хоккея и выращивания конопли, но восполнить дефицит бытия стыдливым косяком можно едва ли. За аккуратными скобками скрыта смерть — схоронили и забыли, детей на экране нет вообще — существование героев застыло в одной точке. Миром «Царства красоты» управляет тотальное отчуждение, и в первую очередь — от себя. Созданный человеком мир вокруг (главный герой по профессии архитектор не случайно) — мир отделившихся от человека вещей; объекты, ставшие выше и важнее субъекта. Это чья-то сбывшаяся мечта, воплощенный в реальность рекламный образ, но это — ловушка.
Аркан собирает из интерьерного каталога антропологическое исследование, рассказывая историю языком фурнитуры и дизайнерских панелей
Искусственность существования рентгеновским лучом просвечивает всех персонажей, оставляя контуры и очертания человеческих судеб. Непонятно, кем приходятся эти красивые люди друг другу, что их связывает и не дает разлететься по пространству и времени, кроме гравитации всеобщего буржуазного микрокосма. Ничего больше не приносит радость, успешность девальвировалась до повседневности и продается в кофейном автомате по дороге в офис. Поймав флешбэк от вчерашнего косяка, героиня пугается увиденными в новостях арабами, яростно сотрясающими на другом конце света лучшим в мире вестником свободы АК-47, и сползает с итальянской софы, задавая один только вопрос: «Мы вообще с тобой реальные?». Это уже не какое-то замусоленное «богатые тоже плачут», это великая греческая трагедия эпохи капитализма: когда тебе так хорошо, что становится плохо. Мечтать о лучшей жизни не вредно, но человеческая психика не создана для вечного Царства красоты, ей нужен контраст, ежедневная отрезвляющая доза реальности. Вполне возможно, что вот этот опостылевший городской пейзаж, свинцовые лужи, слегка прихваченная холодом грязь и запах подтаявших собачьих феликалий по весне — то единственное, что в совокупности не дает нам слететь с катушек. Ибо в истинной красоте всегда есть изъян.
