Век Адалин (The Age of Adaline), 2015, Ли Толанд Кригер
Виктория Горбенко рецензирует “Век Адалин”.
29-летняя Адалин Боуман, попав в нежданный снегопад, не справилась с управлением, протаранила ограду моста и ушла под воду. Невидимый рассказчик констатировал клиническую смерть, но тут разряд молнии послужил ей электрошоком, а удачная фаза луны – лучшим антивозрастным кремом. Героиня перестала стареть, чем впоследствии заинтересовались ребята из ФБР. И тут началось непрекращающееся бегство – от людей и от себя самой. Адалин от души полиглотствует, развивает наблюдательность и энциклопедизм, прекрасно выглядит, но является заложницей своей аберрации: единственные близкие для нее существа – это сменяющие друг друга в своей смертности собачки и неминуемо стареющая дочь. По части псевдонаучных объяснений консервации физического состояния здешняя мифология крайне необязательна и даже смехотворна, но кино, к счастью, о другом. О том, как обидно обладать вечностью, когда ее не с кем разделить. О том, что одиночество может казаться безопаснее боли потерь, но дилемма «иметь или не иметь» – это преследователь, обладающий завидным упрямством.
“Век Адалин”, рецензия
Загубленного потенциала немного жаль, но, положа руку на сердце, никто не ожидал большего.
Прежде чем смотреть Век Адалин, нужно запомнить две вещи: Блейк Лайвли больше красивая, чем актриса, а Михил Хаушман больше похож на человека, вышедшего из бойцовой ямы, а не библиотеки. Кстати, дедушки Мартина в числе сценаристов явно не хватало. Он-то быстро разобрался бы, кого из дорогих героине людей нужно убить, чтобы как следует возмутить зрителей. Безусловно, элементы художественного фильма “Марли и я” довольно трогательны, да и вообще собаки лучше людей – и все же, и все же. У сценаристов было, как минимум, два не особо оригинальных, но, безусловно, сильных драматических хода. И это не считая того, что, когда две машины несутся навстречу другу, самым логичным становится их столкновение. Создатели отдали предпочтение пресноватой сказке, где интереснее всего наблюдать за сменой нарядов Блейк, которой, разумеется, не занимать умения их носить. Вторым явным достоинством стало появление Харрисона Форда. Вот он-то обладает той самой харизмой, которой не достало центральной паре. Кино ожидаемо цитирует «Загадочную историю Бенджамина Баттона» и внезапно – «Выживут только любовники» (понятно, что синематека в Сан-Франциско не дотягивает до величественного Мичиганского театра, но заимствование все равно любопытное, в том числе и в контексте изнеможения от бессмертия), бегло путешествует по столетней истории Америки (хотя обидно, что взросление ХХ века не нашло более достойного отражения), собирает расхожие мелодраматические штампы и уверенно добирается до хэппи-энда. Загубленного потенциала немного жаль, но, положа руку на сердце, никто не ожидал большего.
