She loves me // she loves me not
Я дышу (Respire), 2014, Мелани Лоран
Авторы [ПОСТКРИТИЦИЗМ] рассказывают о лучших фильмах 2014 года. Анна Дедова о “Я дышу”
Юная Шарли ведет обычный для старшеклассницы из современного французского кино образ жизни. Она коротает время на уроках, блистая знаниями ницшеанского учения, не шибко удачно пытается лишиться девственности и в подушку страдает от не самой благополучной обстановки в семье. Но все меняется, когда приходит Она: пышущая энергией новенькая Сара незамедлительно обращает на себя внимание скромной, как зарплата провинциального госслужащего, Шарли. Постепенно девушки становятся неразлучны, отдаляются от остального класса (читай, мира), растворяются в непрерывном общении (читай, друг в друге), но одна случайно нанесенная обида и вовремя несказанное «извини» выводят их на тропу подростковой войны, в которой, как известно, все средства хороши. Тому, как свежо преподнести в кинематографе тему одержимости, если про нее сняли даже фильм с Бейонсе, посвящена вторая полнометражная работа актрисы Мелани Лоран «Я дышу».
“Я дышу”, рецензия
В 2001 году роман несовершеннолетней Анн-Софи Брасм, посвященный гордости и предубеждению ее французских сверстниц, имел внушительный литературный успех, который можно оправдать разве что концовкой, находящейся на грани шизофрении. Персонажи Брасм были одномерны, скучны и руководствовались нелепыми мотивами. Поэтому успех последовавшей спустя 13 лет экранизации в режиссерском исполнении бесславноублюдочной мстительницы Шошанны представлялся делом не таким уж и решенным. Однако Лоран удалось переработать имевшийся прямолинейный материал в глубокую и по-женски искреннюю и тонкую историю о девичьем взрослении. Во-первых, в отличие от книжного первоисточника, где местонахождение Шарли определяется с первых страниц четко, режиссер оставляет развязку отношений героинь загадкой до самых последних кадров. Во-вторых, Лоран избавляется от раздачи табличек «палач» и «жертва» исключительно в одни руки. Она предпочитает объяснять поведение Шарли не прогрессирующим маниакально-депрессивным психозом, а поступки Сары – пагубной страстью к садистскому эмоциональному доминированию, но всего лишь бушующими в подрастающем организме гормонами и тинейджерской уязвимостью.
Параллели между «Я дышу» и «Жизнью Адель» Кешиша становятся очевидны во многом из-за простоты выражения первородных и в чем-то диковатых девичьих чувств, но этим не ограничиваются. Лоран, например, так же пристально вглядывается в ежедневный быт Шарли, не отпуская камеру Арно Потье от нее ни на шаг. Она в похожем стилистическом ключе использует практику вкладывания авторского послания в уста учителей и учеников за партами, заставляя героев рассуждать о свободе духа и разума и их зависимости от обуревающих в самый неподходящий момент чувств. Но там, где Кешиш продолжает исследование развития индивидуальности и переходов ее с одного уровня на другой, Лоран погружается в клубок межличностных противоречий, уводя жанровое определение картины из натуралистической драмы к тихонько побулькивающему триллеру. Если в «Жизни Адель» именно классовые различия становятся причиной произошедшего конфликта, то в «Я дышу» они нивелируются ложью и недоверием, которые вечны и одинаковы в любой социальной среде. И, наконец, в противовес увлеченно копающемуся в женской похоти режиссеру-мужчине Лоран ограничивает эротические изыскания Шарли и Сары целомудренным поцелуем, вынуждая гадать, не ошиблось ли жюри в Каннах, рассматривая фильм как одного из возможных обладателей приза за освещение ЛГБТ-тематики в кино.
Лоран удалось переработать имевшийся прямолинейный материал в глубокую и по-женски искреннюю и тонкую историю о девичьем взрослении
По своей сути «Я дышу» не фильм о женской влюбленности, преисполненной коварства к Любящей от Любимой, несмотря на то, что холодок между подругами проскальзывает как раз после того самого злополучного соприкосновения губ. На самом деле это кино о накапливающейся внутри Дающего злобе, актуальной для любых отношений, где берущая сторона не предлагает взамен ничего достойного, причем достойного именно в понимании того самого Дающего. Поэтому по-детски незамутненная ненависть девушек друг к другу равнозначна и понятна. Сара превратила Шарли из замухрышки с жидким хвостиком в звезду школьных вечеринок, сделала ее опасной bad-ass, курящей не только сигареты, но и гашиш, а та даже не удосужилась назвать ее перед окружающими своей подругой или держать в секрете тайну о матери, столь важную для чувства собственного достоинства Сары. Шарли приютила подругу в своем пусть не самом шикарном, но дружелюбном мирке, а подруга вместо того, чтобы послужить ему приятным украшением, стала претендовать на место самой Шарли. Каждая нашла здесь гневу свой выход: одна – в язвительных выпадах, а другая – в кататоническом ступоре. Но кто-то все же забыл, что любая по пьяни случайная и уже забытая пощечина может вызвать противодействие, и не всегда оно будет равняться действию согласно законам физики.
