Не надо печалиться – всё живое впереди
Живое (Life), 2017, Даниэль Эспиноса
Анастасия Плохотина – о фильме “Живое”
Мимо ристалищ и капищ, мимо шикарных кладбищ, мимо храмов и баров уверенно летит «Пилигрим», но не пролетает мимо Марса в силу всеобъемлющего человеческого любопытства, в который раз уже выигрывающего в неравном бою с логикой. Экипаж команды под началом абсолютно положительной и сверхулыбчивой русской совершает открытие века – первый образец внеземной жизни. Маленькое и симпатичное одноклеточное, которое показывают по прямой трансляции, заочно обожают на земле и даже торжественно выбирают имя – Кельвин. Неизвестно, насколько надо было недолюбливать Кельвинов (или одного конкретного бедолагу Кельвина), но сонную клеточку из красного песка стали именовать именно так. А ещё потчевать глюкозой и прекрасным составом атмосферы. Кельвин обрадовался и начал расти.
Даниэль Эспиноса сунулся на ту бесконечно просторную территорию, которая уже навеки вечные оккупирована амбициями и идеями Ридли Скотта. К сожалению, сказать больше «Чужого» инопланетным триллерам пока что не удается, но не за отсутствием уверенного голоса – подводят старые рельсы, по которым движутся все новые и новые истории. Естественно, что обнаруженная форма жизни оказывается враждебной, а существующий на этот случай протокол защиты несовершенен до той степени, что хвалёный «первый барьер» представляет собой две хрупкие резиновые перчатки, через которые при большом желании выбралась бы настойчивая инфузория-туфелька. Столь же естественно, что все прочие микротемы затмевает фанатичный героизм, который не оставляет места для дыхания даже самому монстру. Но при этом Эспиноса выигрывает за счёт козыря в рукаве.
“Живое”, рецензия
У «Живого» есть идеальная слаженность, которая позволяет всем эффектам и сюжетным поворотам работать с точностью шестеренок в механизме. Такой аккуратности, почти стерильности не хватило в этом году «Сплиту», рассыпавшемуся на рваное повествование. Команда «Пилигрима» начинает с плавностью и нежностью, все происходящее напоминает увлекательный открытый урок по биологии для восьмиклассников и расслабляет настолько, насколько можно усыпить даже самого бдительного скептика. И всё это только затем, чтобы первый же агрессивный жест щупальца Кельвина сжал не руку ученого, а глотку аудитории. Получается? Получается. Получается? Получается. Как триллер, «Живое» отрабатывает каждую свою секунду на высшую оценку.
Наличие прекрасной визуализации и вполне удовлетворительной динамики почти полностью скрывают сюжетные прорехи. Сами персонажи, обозначенные, как Личности, остаются в итоге лишь именами, а детали их жизни так и не находят места в глобальной мозаике. Сама лента не обладает сверхидеей, не задается вопросом «Зачем?». И оттого проваливает финал, который должен казаться неожиданным и выводящим из себя, но смотрится пошло и дешево. Складывается ощущение, что у фильма было пространство для красивого и резкого маневра, для нужного сюжетного поворота, и Эспиноса всё вертел в чертогах разума спасательные капсулы, своего очаровательного пришельца, свою идейную кашу, а смешалось это в филейную часть цыпленка и плюхнулось в воду с неэстетичным звуком.
Наличие прекрасной визуализации и вполне удовлетворительной динамики почти полностью скрывают сюжетные прорехи. Лента не обладает сверхидеей, не задается вопросом «Зачем?». И оттого проваливает финал, который должен казаться неожиданным и выводящим из себя, но смотрится пошло и дешево
На выходе – глаза сыты, ум голодает, требуя какой-нибудь дельный вывод. Но «Живое» боится быть сложным, боится самостоятельно построенных религиозных параллелей (вы сможете наблюдать, как щупальцеобразное создание распнет Рейнольдса изнутри и отправит летать в невесомости этим красивым распятием, лишённым всяческого толкового намека), боится развивать истории героев… не боится лишь сражаться с Кельвином и ветряными мельницами.
