Отрочество
Робот по имени Чаппи (Chappie), 2015, Нил Бломкамп
Путь от изящества до безвкусицы пройден, дальше только звезды. Антон Фомочкин о «Роботе по имени Чаппи»
Ближайшее будущее – Рипли ползет по космическому кораблю «Сулато», угасает морально, смиряясь с мыслью, что скоро превратится в ксеноморфа. Как Викус с мутацией, как простой работяга в исполнении Мэтта Дэймона с надвигающейся смертью, как Чаппи с неизбежной разрядкой. Столь многогранные развития характеров вселяют надежду, что после «Района №10» будет снято как минимум три его ремейка. Байка, рассказанная дважды, зовется синдромом второго фильма. Байка, рассказанная трижды – уже диагноз. Социальная драма о проблемах малообеспеченных ячеек общества, через все невзгоды проносящих семейные ценности, может похвастаться австралийским артистом Джекманом, нелепо разыгрывающим моноспектакль ущемленного самолюбия, и Сигурни Уивер, которая самоотверженно отыгрывает партию письменного стола. Громкий, помпезный, как и любой другой клип «Die Antwoord», «Робот по имени», аки Титаник, встречает айсберг в лице нелепого парадокса, подобного потенциальному перенаселению планеты в «Элизиуме».
“Робот по имени Чаппи”, рецензия
Блокамп не столько чудовищный сценарист (первичная фантазия была удачна), он – то самое металлическое существо, которое с нежностью прописывает. Он подросток с характерными интересами. Его, как оказалось, больше заботят второстепенные заданному в «Районе №9» потенциалу вещи: быть крутым, навесив на себя побрякушки, реализовываться с базовым набором теологических вопросов, развить которые не получается в силу драматургической беспомощности. Этакий открытый к диалогу агностик, в конце дискуссии восторженно вопящий о бессмертии и возможном переселении разума. Средства выбирает под стать идеям, завязки историй начинаются с нелепых случайностей, ими и продолжаются, иначе двигать сюжет режиссер не в силах. В этом кроется технический подход – на бумаге вместо слов схема с пластиковыми героями и каркасом из трех актов. Вот только собранный по инструкции агрегат работает с перебоями. Излюбленная линия отношений нервного и мягкотелого ученого и властного вояки с комплексом неполноценности. Христианин встречает искусственный интеллект, перекрестившись. Взаимодействие шайки гангстеров и очеловеченного дройда символизирует проблему воспитания в семье из низов, где ориентиры ясны – грабь, убивай, делай все, чтобы выжить. Вот только создатель, ученый, перепивший Редбула, препятствует реализации заложенных догм. Бесполезные полудокументальные вставки и южноафриканский колорит – в комплекте.
Байка, рассказанная дважды, зовется синдромом второго фильма. Байка, рассказанная трижды – уже диагноз
Нового придумать не удалось, так почему бы не исполнить старые песни о главном под громкий бит? Мешанина из проверенного, излюбленного в юности (рубрика «Тырим из «Робокопа») и черных логических дыр. Нейронный шлем, спроектированный для человеческого мозга, считывает данные с жестяной коробки бота? На оборонном заводе никакого контроля над оборудованием – вынес, принес и стоит иметь пропуск? Натянутая мотивация для самопожертвования? Не важно. Народная любовь обусловлена точечной манипуляцией. Трогательного робота, которого обстоятельства и агрессивные люди калечат почем зря, теоретически невозможно не полюбить. Подобная тактика подкрепляется духоподъемными фразами – «Развивай потенциал», «Ты – нечто невообразимое», «Почему вы, человечество, такие плохие вещи делаете?». Вовремя отречься от всевышнего программиста, потому что бренно бытие, испытать моральные колебания, вернуть веру в индуса с курочкой, принять умеренный гуманизм (обидчики наказаны, остальные спят) – истинный герой антиутопии.
Путь от изящества (окончательно сформировавшийся пришелец, мастерящий цветочек) до безвкусицы (робот, гладящий мертвую собаку под дождем) пройден, дальше только звезды.
