ДорОгА
Дикая (Wild), 2014, Жан-Марк Валле
Анна Дедова о новом фильме Жан-Марка Валле
Миловидная блондинка сосредоточенно топает по горам и долам, водрузив на плечи туристический рюкзак, превышающий ее саму размером раза в полтора. Миловидную блондинку зовут Шерил, она никак не может оправиться от смерти матери Бобби, пряча горечь утраты в героиновых инъекциях и беспорядочном сексе. Она не умеет ставить палатку, зажигать походную плиту, а ботинки для пеших прогулок куплены настолько впритык, что срывают ногти. Перед ней тысячи километров знаменитого маршрута Pacific Crest Trail, проложенного через все Соединенные Штаты до мексиканской границы и несколько месяцев перманентного одиночества. Они нужны ей не для того, чтобы научиться выживать в диких условиях, а чтобы наконец избавиться от «белого» шума развитой миннеаполисской цивилизации и принять себя в этом мире или этот мир в себе. Вооружившись мемуарами «обновленной» миловидной блондинки Шерил, Жан-Марк Валле вновь демонстрирует, в каких кинематографических сферах он научился составлять всем достойную конкуренцию.
“Дикая”, рецензия
Памятуя о прошлых работах режиссера, легко предугадать, что «Дикая» окажется картиной, что называется, актерской, успехом которой будут заведовать Риз Уизерспун на пару с Лорой Дерн. Очевидно, что Валле предпочитает концентрироваться не на причудливой атмосфере, лихо увязанном сюжете или визуальном совершенстве, а на ярких центральных образах, не менее броских саппортингах и нехитрой, прямо скажем, морали. В прошлом году на смену пробным камням молодой Виктории и ее супруга пришел дуэт смертельно больных в белых фраках. Круг колеса Сансары в этот раз замкнули наркоманка и нимфоманка Шерил, ничуть не менее разнузданная по сравнению с героем Лето, вместе с вечно молодой хиппующей матерью, свет в чьих глазах не удалось затмить никаким бедам безденежной Америки. Однако необходимость увязать персонажей сквозь две временные линии заставила Жан-Марка отказаться от прежней съемочной аскетичности и позволить себе некоторые монтажные излишества. Поэтому немногословную перестановку ног Шерил по американской пустыне периодически сменяет суетливое мельтешение депрессивных флешбеков, которые вызываются в памяти вскользь оброненным словом, строчкой из любимой песни Бобби или просто подозрительной тенью за деревом. Главная героиня в них судорожно меняет свой облик с кудрявого жизнерадостного дитятка на вечно недовольного подростка, с паникующей от свалившегося горя заботливой дочери до опустившейся засаленной дешевки. Неизменна только умиротворяющая улыбка матери, которая остается в воспоминаниях счастливой при любых обстоятельствах – в браке с буйным алкоголиком-мужем, матерью-одиночкой в разваливающемся доме, за одной школьной партой с дочерью или в палате раковых больных.
Очевидно, что Валле предпочитает концентрироваться не на причудливой атмосфере, лихо увязанном сюжете или визуальном совершенстве, а на ярких центральных образах, не менее броских саппортингах и нехитрой, прямо скажем, морали
«Дикой» довольно легко оправдать с ходу липнущий к фильму эпитет «жизнеутверждающий», ведь подходящую ролевую модель себе сможет подобрать любой зритель, и дело не только и не столько в пути в прямом и переносном смысле, в котором находит спасение Шерил. Понятно, что не каждый из нас находит радикальный выход негативным эмоциям на кончике впитавшей героиновые капли ложки и в постели со случайными трахальщиками, но пропустить пинту другую и завести болезненный для самого себя роман – дело для снятия стресса довольно-таки привычное. Героиня встречается по дороге с людьми разной степени сволочизма, принимает от них помощь, тем самым находя веру в мирскую доброту или же обретает уверенность в собственной женской самодостаточности, давая отпор неотесанным гопникам или пронырливым журналюгам. Но дело в том, что Шерил совсем необязательно было отправляться в этот Крестный ход, ведь жизненная сила, нужная ей для преодоления личностного кризиса, находилась всегда рядом с ней, парадоксальным образом в том, что причиняло наибольшую боль – воспоминаниях об умершей матери. Поэтому, быть может, всем нужно наконец смело взглянуть на то, что нас тяготит день ото дня, как туристический мешок – Шерил в ее путешествии. Пусть делить один диван с Опрой или рассуждать о гендерном или любом другом равенстве после этого нам не доведется, но честность с самим собой стоит, конечно, метафизически дороже.
