Последняя песня
До встречи с тобой (Me Before You), 2016, Теа Шэррок
Виктория Горбенко о бровях Эмилии Кларк и преходящести любви.
Уилл Трейнор (Сэм Клафлин), обаятельный миллионер и экстремал, очень глупо попадает под колеса мотоцикла, в результате чего становится неприкасаемым. В смысле, квадриплегиком. Будучи не в силах мириться с овощеподобным существованием, молодой человек выбирает затворничество в небольшом фамильном замке. Сиделкой к нему нанимается провинциальная чудачка Луиза Кларк (Эмилия Кларк), девушка небольшого ума, но огромной жизнерадостности. Уилл с горя хамит, Лу меняет экстравагантные наряды и терпит – а куда деваться, нужно помогать семье. Как и полагается, вскоре герои нежно привязываются друг к другу, но Кларк встречается с хорошим парнем (Мэттью Льюис), которого лучшего всего характеризует песня Ленинграда про ЗОЖ, а Трейнора мучают боли (непонятно, правда, в какой части тела), и не покидает мечта об эвтаназии.
“До встречи с тобой”, рецензия
Интерес к Николасу Спарксу угасает, экранизации его романов становятся все менее жизнеспособными, а вот популярность английской романистки Джоджо Мойес, играющей на том же поле сентиментальной новеллистики, набирает обороты. «До встречи с тобой» – первая киноверсия ее произведения и первый же экранный опыт театрального режиссера Теа Шеррок. Самое удивительное, что сотрудничество двух дам нельзя назвать неудачным. Им удалось идеально рассчитать баланс смешного и грустного и нетривиально обыграть набор мелодраматических штампов. Начиная с того, что условную Золушку никто не торопится превращать в принцессу, напротив, принц всячески поддерживает культ ее странностей. Заканчивая тем, что Лу очевидно неумна. Не в том смысле, в котором мы привыкли сопровождать героинь мелодрам осуждающим шипением: “Ну, и дуууура!”. Лу – дура не в фигуральном, но самом буквальном смысле, и это не скрывается, более того – прямо проговаривается. А значит, все возможные претензии к ее поведению снимаются автоматически. Романтические сцены больше похожи на сборник нелепых ситуаций, в которые попадает героиня, и такой зашкаливающий комизм защищает их от пошлости. Смешно относиться к фильму серьезно, особенно с учетом того, что Эмилия Кларк играет брежневским достоянием, как Билл Мюррей в лучшие годы, и ее, видимо, пора из матери драконов переименовать в матерь бровей, но есть здесь один любопытный момент.
«Эмилия Кларк играет брежневским достоянием, как Билл Мюррей в лучшие годы, и ее, видимо, пора из матери драконов переименовать в матерь бровей»
Речь, конечно, не о проблеме эвтаназии, да и Сэм Клафлин никакой не Хавьер Бардем, хотя и он, безусловно, имеет свое море внутри. Но кино и не о том, как Дейенерис Бурерожденная, выбирая между Финником и Долгопупсом, отдает предпочтение тому, кто не заставляет ее бегать (ну, не ее это, не ее). Речь о любви. Той самой, которая бывала вечной, потому что занавес опускался на самом интересном месте, и никто не знал, что последует после слов «и жили они долго и счастливо». О той, которая обрывалась в момент расцвета по воле автора, читай – стороннего наблюдателя, который сам не знал, а может ли быть что-то по ту сторону брачных клятв. О той, в жертву которой, самоустраняясь, приносили себя, пребывая в уверенности, что ничего не смогут дать объекту воздыханий. «До встречи с тобой», несмотря на очевидную – и поэтому такую очаровательную – девочковость, улавливает характерную черту современной любви – ее преходящесть. Не как объективное внешнее свойство, не как страх, смутное ощущение неизбежной утраты, а как знание, продукт интеллектуальной деятельности. Уилл Трейнор не отрекается от идеи эвтаназии не потому, что здесь и сейчас ему незачем жить, а потому что осознает, что это временно, лучше уже не будет – и дело не только в усугублении болезни. Не потому, что не может делать с любимой женщиной то, что рисует воображение, а потому, что понимает: скоро ей это не будет нужно. Понимание недолговечности любовного чувства, невозможности не только перенести его через границу жизни и смерти, но даже неловко дотащить до этой границы – все это лишает веками воспеваемое состояние мотивационного эффекта.
И в этом вся суть: смотришь, как кто-то меняется после встречи с тобой. Поешь чепуховую песенку. Уходишь.
